Смерть по расчету [Сборник]

Но скорчившийся, лежавший вниз лицом Олег Завьялов не поворачивал головы. Он лишь тихо стонал, прижав руки к лицу, и содрогался в конвульсиях. Гуров потянул его за руку, но тяжелый мужчина еще прижался лицом к земле. Лев Иванович перехватил его в захват в районе шеи и резко перевернул на спину. Лицо реставратора было перекошено от ужаса, а кожа измазана в сырой земле. Он зажимал рот руками и судорожно что-то глотал. На попытку отнять руки от его лица пойманный беглец замычал, дернулся и вновь рухнул на землю лицом вниз. Льву пришлось применить всю свою силу, чтобы приподнять перемазанного в грязи мужчину. Он уже было решил, что у Завьялова приступ белой горячки и стоит вызвать «Скорую помощь», так как тот выглядел очень странно – он был измазан разводами сырой земли, что-то с чавканьем глотал. Для безопасности сыщик решил надеть на мужчину наручники; заломил одну руку за спину и потянул другую, но тут Завьялов закашлялся и заверещал:

– Умоляю, только не бейте по почкам. Я больной человек! – Из-за забитого грязью рта Завьялов поперхнулся и стал задыхаться. Гуров приподнял его со стороны спины и с силой нажал на диафрагму, чтобы земля освободила дыхательные пути. Мужчина захрипел, и изо рта у него вылетел комок мусора вперемешку с белыми ошметками бумаги.

Решил уничтожить доказательства своей вины, догадался Гуров и мгновенно среагировал. Завьялов вырвался и со стоном бросился за куском грязи, но оперативник ловкой подсечкой поставил его на колени, а потом все же завел руки назад и защелкнул браслеты.

Дрожащий мужчина с трудом встал с коленей. Он испуганно оглянулся:

– Никто не видел, что вы меня поймали? Из сотрудников музея еще никто не проходил?

– На два шага вперед ничего не видно. Что вы выплюнули? – кивнул сыщик и подхватил под локоть пойманного беглеца. – Идемте со мной в музей, расскажете, что вы здесь делаете и с какой целью нарушили домашний арест.

– Мне нельзя, нельзя в музей. Они узнают, – перешел на испуганный шепот Олег. – Отведите меня куда угодно, только не в музей! Скоро же все придут.

Лев Иванович набрал в мобильнике номер телефона Крячко:

– Иди в машину, Стас! Я его нашел.

– Да я уже здесь, – бодро отрапортовал коллега. – Кругами вышел к воротам парка. Сейчас включу фары, чтобы ориентир был, а то заблудиться можно в трех соснах.

В машине Завьялов покорно уселся на заднее сиденье.

– И куда меня сейчас, в тюрьму?

– Сначала расскажите, что вы делали в парке, а потом решим, куда и когда ехать.

Мужчина взволнованно задвигался на сиденье:

– У меня были дела, срочные, очень важные.

– Какие именно?

– Да не могу я вам рассказать, – задержанный сложил в мольбе руки на груди. – Поймите, если я расскажу, что делал в парке, то пострадают и другие люди! Женщины!

Гуров сурово сказал:

– Вы нарушили предписание следователя. Домашний арест будет заменен на нахождение в СИЗО, сотрудник полиции вас застал на месте преступления, когда вы пытались проглотить улики. Тридцать секунд на раздумья, или отвозим вас прямиком в СИЗО, там проведут тщательный личный осмотр. Сталкивались с таким? Человек раздевается догола, а помимо внешнего осмотра вас ждет еще и осмотр внутренних органов. Специальный сотрудник проверит все отверстия вашего тела, а потом, если он ничего не найдет, то вас отправят в тюремную больницу на промывание желудка и кишечника, а попросту поставят клизму. Довольно унизительная процедура, если учесть, что при этом все время рядом с вами будет находиться сотрудник полиции. Ведь мы должны достать из вашего желудка вещественные доказательства.

Завьялов застыл в испуганном изумлении, даже через грязь было видно, как побледнело его лицо; в животе заурчало, и он сжался от приступа боли в желудке.

Крячко нервно оглянулся, проводить химчистку салона автомобиля ему совсем не хотелось.

– Так, повезли его в дежурную больницу, пока не поздно. Вызывай дежурную опергруппу в парк, пускай осмотрят, чего он там собирался уничтожить.

Завьялов побледнел еще больше.

– Только пообещайте мне, что об этом никто не узнает, – заявил он. Требования задержанного разозлили Стаса, уставшего за длинную ночь.

– Послушай, Олег! Я доступным языком сейчас объясню: в музее пропала коллекция в ночь твоего дежурства. Твои рассказы о голосах, человеке-невидимке, укравшем альбом с монетами, твои попытки прикрыться якобы болезнью всего лишь попытка закосить под дурачка. По факту ты последний держал монеты в руках, врач не считает тебя сумасшедшим, а сегодня мы поймали тебя в парке музея, когда ты доставал что-то из тайничка и пытался проглотить.

Ты в одном шаге от тюремного срока, длинного тюремного срока. И он начнется прямо сейчас, если ты не перестанешь нести чушь про тайны! Понятно?

Завьялов трясущимися руками вытер пот со лба рукавом куртки и затряс головой:

– Не надо в тюрьму, умоляю! Я все расскажу, все. Только давайте уедем отсюда. Она же скоро должна прийти, и, если увидит меня здесь, будет плохо.

– Что ты достал из тайника? – рявкнул Стас.

– Записки со стихами, – мужчина вытащил из кармана куртки измятые клочки бумаги.