Смерть по-соседски

В прихожей громко прозвенело. Я быстро подошел к двери и открыл ее, не глядя в глазок. За дверью стоял Гера, ставший, кажется, еще больше.

– Войду или нет? – Он стоял возле двери шириной в метр и придуривался. Этот человек удивлял меня своей жизнерадостностью и жизнелюбием. Никогда не унывающий, никогда не стонущий, всегда по-умному циничный. Еврей, одним словом. Просто очень здоровый.

– Привет, входи.

Когда я закрывал дверь, то мой взгляд упал на дверь полковника. Странно, но я ничего не почувствовал, словно случившееся недавно было сценой из какого-то фильма.

После объятий и пожатий мы уселись в комнате, и я с наслаждением затянулся настоящим «Парламентом». Периодически вставляя едкие реплики в мой короткий рассказ о том, как меня кинули, Гера сделал вдумчивое лицо и, собрав крупные морщины, изрек:

– Все бабы дуры. Я все сказал.

– А твоя, ты говорил…

– А моя, – он как-то скривился, затем махнул рукой, – ушла. И ребенка с собой увела. И адвокатов послала, только, как я уже сказал, все бабы дуры. Я договорился с адвокатами, и мне они, кстати, обошлись даже дешевле, чем ей. Говорю же…

– Понятно. – Его надо было перебить, многократное повторение одной и той же фразы действовало на меня прямо магнетически! – Давай куда-нибудь пойдем и выпьем. Мне так надо выпить и поговорить с тобой.

– Что, опять об этой своей… как там ее?

– Нет, – я помедлил, – о другом.

– Может, кто-то должен денег и таки не отдает? – Хуже всего у него получалось изображать старого мудрого еврея.

– Почти. Или хуже. Я не знаю, поэтому и хочу с тобой поговорить.

– Ладно, уболтал, тем более жрать хочу как Лукулл! Выбирай ресторан, но едем на такси, а не на твоем «велике». И вызови машину побольше, потому что в эти ваши «чайники» я уже не влезаю. Денег у тебя, как я понимаю, опять нет? – Он осмотрел меня как работорговец, оценивающий стоимость жалкого раба.

Мне оставалось только пожать плечами.

– Ладно, поехали, нищий жид. Так и быть, покормлю тебя на деньги, не вписанные в налоговую декларацию.

Такси подъехало минут через пять. Это был большой внедорожник премиум-класса, одобренный моим другом благодарным кивком. Гера расположился сзади и громко хохотал, рассказывая, как он договаривался с адвокатами. История была занятной и поучительной, но я не очень вникал в его рассказ, думая о своем. Я еще не решился, стоит ли впутывать Геру в это дело или просто показать ему ключ и спросить, не знает ли мой мудрый друг, от чего он?

Пару раз я покосился на водителя, ехавшего с каменным лицом, пару раз ответил сидевшему на заднем сиденье великану, но мысли постоянно вертелись вокруг убитого соседа. Наконец мы приехали. Это был ресторан на Пятницкой, точнее, в одном из переулков. Я был там как-то раз, еще до Кэт. Ничего так, тихое, без соло исполнителей заведение. И недорогое. Мы спустились по винтовой лестнице и, открыв окованную под старину дверь, вошли в зал ресторана. К нам тут же подошла девушка и отвела к одному из немногих незанятых столиков.

– У вас и среди недели по ночам в рестораны ходят? – Гера наклонился и говорил полугромким шепотом.

– Ну мы же пришли, – я пожал плечами.

– Хм, – хмыкнул голландский еврей и откинулся на спинку, – мы другое дело. Мы целый год не виделись.

– Может, и они, – я повел подбородком, – тоже не виделись.

– Ладно, бог с ними, – он умел быстро становиться из серьезного смешным, и наоборот. Как и сейчас. – Ты хотел со мной о чем-то поговорить?

Я еще не решил, говорить ему про убийство или просто показать ключ. В конце концов, ключ можно показать, что с того? Можно не объяснять, откуда он.

Вынув из кармана слегка потускневший ключик, я положил его на стол ровно между нами.

– Что это? – Брови его, черные и по-прежнему густые, вскинулись кверху.

– Это ключ, – пояснил я.

Он посмотрел на меня с сожалением.

– Я вижу, что это ключ. От чего он?

– Это я у тебя хочу спросить. – Разговор шел совсем не так, как мне представлялось, точнее ровно наоборот: Гера задавал мне вопросы, ответы на которые я бы и сам с удовольствием послушал.

– У меня?! – Брови взлетели еще выше. – Да я в жизни не видел этого ключа.

До меня наконец дошло.

– Послушай, мне просто хочется знать, это может быть ключом от ячейки, сейфа или какого-нибудь еще ящика?

– А, вот оно что. Ну-ка, дай-ка, – он взял со стола кусочек металла и поднес его к глазам.

– Не ячейка и тем более не сейф.

Герман повертел ключ в руках и задумчиво произнес:

– Может, от почтового?

Мне стало смешно.

– Вы в ваших палестинах вообще оторваны от реальной жизни. Если это почтовый ключ, то какой же тогда ящик? Золотой?!

– Да, я и забыл, где я, – признал Герман, – но я имел в виду ящик для почты внутри какой-нибудь гостиницы.

Я недоверчиво посмотрел на него.

– В некоторых отелях имеется такая услуга. Есть люди, которые снимают номера на длительные сроки, какая-нибудь иностранная фирма или просто богатый бездельник, который не спрашивает о цене. Они выкупают целые этажи, и вся корреспонденция для них складывается в специальные ящички, которые, представь, тоже называются почтовыми.