Смерть по высшим расценкам

— Они расположены очень просто. Главный вход с фасада, а чтобы найти остальные три, надо обогнуть больницу и заехать сзади, где парковка. Там есть вход в приемное отделение, рядом служебный вход и тут же — хозяйственный, куда привозят продукты, белье и медикаменты.

— Отлично. Значит, Тони, как только вы высадите меня у главного входа в больницу, сразу отъезжайте. Примерно через полмили встаньте где-нибудь в тихом месте, ждите моего звонка. Время ожидания пусть вас не волнует, все будет оплачено. Когда позвоню, я скажу, к какому входу вы должны подъехать. Вы подъедете и, если меня не будет, подождете. Я выйду вместе с женой, мы быстро сядем, и вы, не дожидаясь моих указаний, отвезете нас на то же место, где я сел в вашу машину. Вот задаток. — Протянул двадцать долларов. — Вам все понятно?

— Да, сэр, все.

Через десять минут кэб остановился у главного входа в Гринвичский госпиталь. Павел вышел, и водитель тут же отъехал.

Пройдя через двери, он миновал вестибюль и подошел к лифтам; люди, стоящие здесь, не обратили никакого внимания на его чалму и вообще на его внешность.

Выйдя на втором этаже, достал телефон и набрал номер Лины. Услышав отзыв, сказал:

— Лина, это Павел. Вы в больнице?

— Да, в больнице, а вы где?

— Я тоже в больнице. Где мне вас искать?

— Я сижу в холле терапевтического отделения на пятом этаже западного крыла. Павел, давайте скорее, я ужасно боюсь.

— Хорошо, ждите, я сейчас буду.

Холл терапевтического отделения он разыскал довольно быстро, это было помещение, отгороженное от коридора стеклянной стеной. За стеной перед телевизором, подвешенным под самый потолок, сидели на стульях несколько человек и среди них Лина.

Остановившись в дверях, он несколько секунд смотрел на нее. Скользнув по нему взглядом, она отвернулась. Он продолжал на нее смотреть, и, снова подняв на него глаза, она наконец встала и подошла к нему. Сказала шепотом:

— Господи… Павел, я вас не узнала.

— И очень хорошо. Давайте выйдем в коридор. — Оказавшись в коридоре, спросил: — Тут где-нибудь поблизости есть женский туалет?

— Есть, он прямо за вами.

— Возьмите этот кейс, здесь лежат индийское сари, женские шаровары, шаль, бусы, тон для лица и сурьма. В туалете переоденьтесь, наложите на лицо тон, на лбу, между бровями, нарисуйте красную точку. Вещи, которые с себя снимете, положите в тот же кейс.

Когда Лина вернулась, это была уже не Лина, а индийская женщина в сари и пестрых шароварах, с огромной брошью в черных волосах и красным пятнышком между бровями. Нижняя часть лица была скрыта обмотанной вокруг шеи и головы шелковой шалью.

Посмотрев на него, спросила:

— Что дальше?

— Сейчас мы сядем в такси и поедем в Гринвич, к железнодорожной станции. А потом в Нью-Йорк.

— Хорошо. — Помолчала. — А вдруг они нас сейчас заметят?

— Не думаю, что они нас заметят. Но даже если и заметят, не бойтесь, я с вами.

Вниз они спустились без особых помех; как только они сели в такси, Тони, дав газу, направил кэб к станции.

Поезд подошел точно по расписанию; после того как состав, взяв с места, стал набирать ход, они некоторое время молча следили за уплывающими назад домиками Гринвича.

Когда последний из них остался позади, Лина прошептала:

— Господи, Павел… Я не могу поверить, что мы вырвались.

Глава 21

В расположенной на Пятой авеню гостинице «Пенинсула» Павел, назвав себя и Лину господином и госпожой Сингх, попросил дать им номер люкс.

В номере Лина тут же села в кресло и, путаясь в складках шелка, стала снимать с себя шаль.

— Терпеть не могу носить то, что не хочется. — Осторожно сняла с ушей клипсы, освободилась от ожерелья. — Павел, знаете, я ведь до сих пор не написала письмо тете Насте.

Некоторое время он пытался вспомнить, кто такая тетя Настя. Так и не вспомнив, спросил:

— Тете Насте?

— Да, подруге моей бабушки. Помните, вы сказали, чтобы я написала ей письмо, чтобы бабушка не беспокоилась?

— Помню. Так вы не написали ей письмо?

— Нет. Получается, я больше месяца не даю о себе знать.

— Больше месяца?

— Ну да. Я уже забыла, когда последний раз разговаривала с бабушкой по телефону. Она, наверное, с ума сходит. — Он промолчал, и она добавила: — Может, я ей позвоню прямо сейчас?

— Лина, бабушке звонить нельзя.

— Да? — Она посмотрела на него так, что он понял: она вот-вот заплачет. — Что, никак нельзя?

— Никак. — Встретив ее умоляющий взгляд, добавил: — Но вы можете позвонить тете Насте, если у вас есть номер ее телефона.

— Есть, я его помню наизусть. Значит, я звоню сейчас тете Насте?

— Да, позвоните. Только говорите коротко и о самом необходимом. Скажите, с вами все в порядке, спросите, как себя чувствует бабушка, и все. — Протянул мобильник. — Набирайте номер.

После нескольких гудков Лина услышала хорошо знакомый голос: — Да?