Смерть под куранты

– Только не говори ему, пожалуйста, что я тебе его показывал.

Жанна удивленно округлила глаза, но потом кивнула.

Из кухни в этот момент вышла Мила с огромным подносом, на котором Стас насчитал семь высоких стаканов с апельсиновым соком. «Угу, – подумал он с негодованием. – Значит, покойницу уже в расчет не принимаем. Как будто ничего не случилось, просто вычли единицу, и все. Чистая арифметика! Как в романе Агаты Кристи «Десять негритят», там тоже после очередного убийства с подноса убирали по негритенку».

– Стас, я тебя никуда не отпущу, даже не пытайся, – замотала головой хозяйка, поставив поднос на стол. – До наступления Нового года осталось полчаса. Понимаю, ты ведешь расследование, но…

Стас ее перебил, указав на принесенный поднос:

– Один из этих бокалов – для убийцы. Я вместе с ним пить не собираюсь! А вам с Антошей, я смотрю, это доставляет удовольствие! Я не могу делать вид, что ничего не случилось.

– Да пойми ты, мы и так держимся из последних сил, – с нескрываемым раздражением прошептала Мила ему на ухо. – Прошу тебя, не подливай масла в огонь. Сбавь обороты.

Из кухни появился улыбающийся хозяин, держа в каждой руке по бутылке. В правой – шампанское, в левой – водку.

– Кто что предпочитает, – пояснил он, предвидя вопросы относительно бутылок. – Есть еще «Жигулевское», ром, заказы принимаются.

Стас вдруг обнаружил, что до сих пор держит в руках завернутый в вафельное полотенце шприц. Как он при этом выглядит в глазах бывших одноклассников? Да что одноклассников! Валентина только бросила взгляд на сверток, тотчас понимающе покачала головой, дескать, понимаю, нелегкое это дело – улики собирать.

Как ни старался Стас не смотреть бородатому в глаза, все же не выдержал, взглянул и прочитал в них немой вопрос: «Ну, как идет расследование? Движется? Нашел убийцу?»

Мысленно послав хозяина куда подальше, прямо со свертком Стас направился к выходу. Главное сейчас – поговорить с мужем убитой. Потом позвонить из ближайшего автомата и – всё! Прочь отсюда! Поминай как звали! Но как уговорить Валентину уехать? Согласится ли? Что делать, если вдруг откажется? Он не имеет права оставлять жену одну в этом… гадюшнике.

С другой стороны, если ты, сыщик, решил всё равно линять с этого судна, то зачем тебе сдался этот разговор с журналистом? Ты определись – расследуешь это дело или бросаешь его! Либо иди до конца, либо… Или тебя все-таки гложет самолюбие?

И избавься ты, наконец, от этого свертка!

Бросив взгляд на столик возле барной стойки, про себя отметил, что красивого телефонного аппарата в стиле ретро на нем не было.

«Ну еще бы! – мысленно усмехнулся сыщик. – Как учил нас дедушка Ленин, средства связи – телефон, телеграф – должны быть захвачены в первую очередь!»

Участь убийцы

Накинув пальто и шапку, Стас вышел на мороз. Макса он нашел сидящим на заснеженных качелях. Журналист не прогнал его, даже подвинулся, освобождая место.

Уже спасибо!

На снегу Стас увидел несколько окурков.

– Подобрал бы, – буркнул он назидательно, указывая на небольшую урну метрах в десяти. – К утру снегом занесет.

– Да пошел ты!

– Я-то уйду, мне нетрудно, а ты с чем останешься? – Ему показалось, что так проникновенно он с Максом никогда не говорил – ни в школе, ни после ее окончания. – Повторяться не буду, свое сочувствие я уже выразил. Мы оба мужики, поэтому буду конкретен: ответишь на пару вопросов или так и будешь меня посылать? Кстати, вот-вот начнут куранты бить…

– Хрен с ними, с курантами. Меньше всего мне сейчас хочется присутствовать там. Начиналось всё замечательно, а кончится, я чувствую…

– Я тоже чувствую. Не знаю – как, но чувствую.

– Убийцей может оказаться кто угодно, – горячо заговорил журналист, с трудом сдерживая рыдания. – Например, ты, Стасик, почему бы и нет? Ты не примерял на себя эту участь? Мне кажется, она тебе впору.

Будучи совершенно не готов к подобному повороту разговора, Корнейчук даже всхрапнул. Но убитый горем муж имел право на любую версию, в том числе и на такую. Стас печенкой это чувствовал.

– И какой у меня мотив? Зачем мне убивать твою жену?

– Мотива ни у кого нет, – развел руками Макс, качая головой. – На первый взгляд, по крайней мере. Я уже думал над этим, прикидывал и так, и эдак. Но ты, согласись, такой же подозреваемый, как и все остальные. Мы в равной ситуации.

– Лучшая защита – это, конечно, нападение. – Стас понял, что он либо сейчас повернет разговор в нужную для него сторону, либо никогда. Потом не будет ни времени, ни желания. – У Лены, насколько я помню, частенько болела голова, в школе, кажется, случались обмороки.

– Да, это так, и что? Сейчас у нее не обморок.

– Она тебя не просила никогда сделать ей укольчик, например, той же глюкозы?

Макс улыбнулся, мотнул головой, достал из пачки сигарету: