Смерть под куранты

Стас и сам начинал понимать, что журналист невменяем. От лежащего разило алкоголем, глаза не открывались, а если открывались, то плавающие зрачки не могли зафиксироваться на чем-то конкретном.

Чтобы не стоять как статуя, сыщик подошел к балконной двери и распахнул ее, чтобы проветрить комнату.

Ему что, действительно показалось? Мимолетный сдвиг по фазе? Но тогда кто и как убил жену фотографа? Все сидели внизу и видели, как Жанна поднялась к себе. Потом лишь один Стас видел, как полуголый Макс выбрался из ее комнаты. Сыщик – единственный свидетель. Но он же является единственным свидетелем того, что Макс был трезв примерно час назад, когда Стас помог ему подняться к себе. Теперь ему никто не верит. Похоже, журналист переиграл всех.

Может, на даче присутствует двойник журналиста, который появляется в кадре для отвода глаз? Направляет сыщика на ложный след и исчезает, как утренний туман. Нет, это из области фантастики!

Лёвик рыдал над мертвой супругой, лежавшей на кровати, когда они с Антоном вернулись в комнату, где произошло третье убийство. Петлю с шеи к тому времени сняли, Антон развязал ее и прикинул:

– Это канат для лазания… Срезал кто-то… Он рядом со шведской стенкой висел. Чтоб, значит, сын Олежка тренировался. Правда, до потолка добраться пока у парня не получается. Но все равно он пытается.

– Ясно, кто срезал, – буркнул Стас, осматривая след на шее покойницы. – Убийца, больше некому. Ему нужна была тонкая веревка. Обычно для спортзалов используют толстый канат, которым душить людей несподручно. А тут – то, что надо, тоненькая веревка, сантиметр-полтора в диаметре. По сути, детский канат.

– Послушайте, какое мне дело, какой веревкой придушили Жанку?! – просипел заплаканный Лёвик, подняв голову. Его губы тряслись, очки висели на ухе, он не замечал этого. – Вы можете обсуждать такие подробности в другом месте?! Пошли вон отсюда! Имейте совесть!

– Извини, Лёвушка, прости, дружище, – похлопал по плечу убитого горем бывшего одноклассника Стас. – Я могу тебя понять, как никто другой. Мужайся, крепись. Мы уже уходим. Только одну деталь хотелось уточнить.

– Какую еще, к черту, деталь?! – проревел Лёвик в отчаянии. – Разве нельзя это отложить? Изверг! Всё спрашиваешь, вынюхиваешь… а наших девчонок убивают по одной.

– У меня, между прочим, тоже… девчонку, как ты говоришь, убили.

Не обращая внимания на истерику фотографа, сыщик взял первую попавшуюся подушку и принялся ее осматривать. Через какое-то время то же самое повторил со второй.

Едва они с Антоном оказались в коридоре, тот взял Стаса за локоть и развернул к себе:

– На фига тебе сдались эти подушки?! Что ты из себя корчишь? И так человек еле держится, а ты…

Стас легко перехватил его руку и заломил назад так, что бородатый заскрипел зубами.

– Зато теперь я точно знаю, что ее придушили не подушкой, а руками. На подушках нет следов губной помады. А помада, возможно, на руках убийцы. На твоих нет, случайно?

В этот момент снизу, из гостиной, раздался истошный крик Милы:

– Отпусти его, гад! Ему же больно!

Стасу ничего не оставалось, как повиноваться, легонько пнув хозяина дачи под зад:

– Жену благодари! Борец за справедливость, блин! У тебя жену пока не убили, слава богу.

Поглаживая плечо, Антон выпрямился:

– Вместо того чтоб руки заламывать, лучше бы сходил за носилками в подвал, я пока Милке накапаю что-нибудь, она не в себе.

Стиснув зубы, сыщик кивнул:

– Хорошо. Это дельная мысль. Мы отнесем тело Жанны в сарай.

Стас даже обрадовался поручению – требовалось чем-то физически себя занять, чтоб не находиться один на один со своими невеселыми мыслями.

На новогодней даче третий труп!!! Подумать только, с какой изощренностью беззащитную женщину лишили жизни! Сначала задушили… Потом вздернули на шведской стенке. Неслыханно!

В одном Антон был прав – чтобы так повесить полную Жанну, надо обладать недюжинной силой. У пьяного Макса ее точно не было.

А у трезвого? А у двойника? Каким же надо быть садистом, чтобы такое провернуть?! Ему бы в концлагере работать, выдумывать разные изощренные способы убийства – цены бы не было!

Взглянув на дверь, из которой они только что вышли с Антоном, Стас подумал, что самостоятельно труп из петли вынимать они не имели никакого права. Следовало хотя бы сфотографировать сначала его на шведской стенке. Но Лёвик был в шоковом состоянии, да и пленки в фотоаппарате, насколько помнил Стас, не было.

Замерев на пороге подвала, он вспомнил, что и труп Валентины они не сфотографировали по причине шокового состояния самого сыщика.

Стас махнул в сердцах рукой: ему что, больше всех надо?!

Самым странным было то, что все убитые – женщины! Это не укладывалось в голове.

Три мертвые бывшие одноклассницы

Часы показывали без четверти пять, когда Стас кое-как выбрался с носилками из подвального мрака на свет и услышал разговор хозяев дачи, доносившийся с кухни. Дверь была прикрыта неплотно.