Смерть под куранты

– Ты так спокойно об этом говоришь? Здесь твоя ревность дремлет, ей начхать на это? Жанне нравился Макс?

– Эх ты, а еще сыщик… Ревновать к Максу – все равно что к парализованному старику… Это старый лось с отсохшими рогами.

В этот момент журналист щелкнул зажигалкой, прикуривая. Лёвик вздрогнул, резко обернулся и, кое-как устояв на ногах, замахал руками.

– К парализованному старику, говоришь? – прошипел Макс, спускаясь по ступенькам. Лёвику пятиться было некуда – все пути для отступления блокировал Стас. Приблизившись, журналист выдохнул струю дыма фотографу в лицо. – Я тебе покажу… лося с рогами! Да еще парализованного!

– Ты что, протрезвел? В отрубе ведь был! Я сам видел! – запричитал фотограф, закашлявшись. – Ни фига себе! Когда? Ты должен еще… спать и спать! По моим подсчетам.

Договорить он не успел, его подбросило. Удар Макса пришелся ему снизу в челюсть. Стас едва смог увернуться, чтобы не мешать свободному полету и падению Лёвика.

Пытаясь унять боль в руке, Макс зачерпнул левой ладонью снег и приложил его к правой, которой только что провел удар.

– Неплохой апперкот, кстати, – отметил Стас, копируя удар в воздухе. – Теофило Стивенсон и Мохаммед Али нервно курят в сторонке.

Вспоминая «Иронию судьбы…»

Когда спустя несколько минут они с журналистом несли на носилках тело Антона в сарай, Лёвик все еще лежал на снегу, не подавая никаких признаков жизни.

– Ты его не грохнул, случайно? – поинтересовался Стас. – Он богатырским здоровьем не отличался. Я сам всю дорогу боролся с искушением его прибить. А ты раз – и врезал…

– Если и грохнул, – ответил Макс, не задумываясь, – то нисколько не расстроюсь. Уж поверь. И плевать мне на его здоровье.

– Может, его тоже отнести в сарай, – предложил Стас, – пусть там полежит, подумает о жизни? В тишине и темноте.

– Отличная мысль! Хотя… эту мразь, будь она хоть живой, хоть мертвой, я бы рядом с нашими девчонками не положил. Побрезговал.

– Пожалуй, ты прав.

На обратном пути Макс наклонился к Лёвику и пару раз хлестко ударил лежащего по щекам. Тот в ответ начал мычать что-то нечленораздельное.

– Надо же, – вполне искренне удивился Макс. – Живучим оказался подонок! Придется посадить на цепь.

– У батареи, думаю, ему самое место.

Спустя полчаса Лёвик сидел на полу в прихожей, его руки были крепко привязаны к батарее. В окровавленном рту отсутствовало несколько зубов, левая половина челюсти распухла.

Макс осматривал секретный арбалет, который хозяйка со злостью выкорчевала из потайного резервуара под барной стойкой и хотела уже разломать на куски и выбросить, да журналист не дал.

– Значит, ты всё знала и молчала? – спросил ее Стас, разливая чай по чашкам. – Скажи нам об этом раньше, возможно, Антон сейчас был бы жив. Лёвик-то, обрубок, на себе испытал ударную силу его стрел. Новый год встретил с дырявым ухом.

– Я вызвала милицию, – сообщила заплаканная хозяйка, неподвижно сидя в единственном кресле, стоявшем под пальмой, и глядя в одну точку. – Представители закона приедут с минуты на минуту. Мне плевать, кто и как выпутается из этого… дерьма. Больше я ничего не хочу слышать.

Стас обернулся и увидел, что телефон стоит на прежнем месте. Следовательно, сыщиком ему быть осталось всего ничего. Он решил использовать оставшееся время, чтобы удовлетворить свое любопытство:

– Макс, и всё же я не понимаю, как тебе удалось так имитировать опьянение, что ни у кого, даже у меня, не возникло ни малейшего сомнения в том, что ты пьян.

Журналист наконец оставил древнее оружие, подошел к Стасу, расстегнул рубаху на груди, достал диктофон и удивленно оглядел его.

– Что-то не так? – вполголоса поинтересовался сыщик.

– Всё не так, коллега, – резюмировал журналист. – В нем нет кассеты.

– В смысле! Не шути! – Стас вырвал диктофон из рук Макса, нажал на кнопку, крышка кассетника открылась. Кассеты действительно не было.

– Она точно была, куда могла деться?

– Это Лёвик, сволочь! – зарычал по-звериному сыщик. – Разыграл меня, дескать, запиши, я очень люблю советскую власть, а сам… вытащил кассету.

Макс улыбнулся:

– Ну, хитер, засранец! Ай да партизан!

– Я сейчас из него ее вытрясу! – с этими словами Стас рванулся из-за стола.

– Думаешь, она при нем? – спокойно остановил сыщика журналист. – Не смеши! Он ее выбросил по дороге. С подобной аппаратурой он, я уверен, сталкивался и знает, как с нею обращаться, не хуже меня. А вот как он ее обнаружил на тебе, это вопрос.

– Я поднял его за шкирку, он, похоже, почувствовал.

– Ты сплоховал, говоря по-простому, облажался. Сейчас нечего кулаками махать, – с этими словами Макс не спеша налил себе чаю, положил в чашку два кусочка сахара, размешал, сделал глоток.

– И что делать? – Стас в бессилии опустился на табурет.

– Самое лучшее пока – делать вид, что ничего не случилось. Он нас переиграл, и ладно. Не дадим ему упиваться своим превосходством… Итак, ты меня, кажется, спросил, как мне удалось натурально изобразить пьяного?

Стас в этот момент размышлял над тем, куда Лёвик мог выбросить кассету, и не сразу вник в прозвучавший вопрос.

– Что? Ах да, мне очень интересно.