Смерть под маской красоты

Интерьер был оформлен в веджвудском голубом и белом. На стенах висели прекрасные картины. В течение двадцати лет — пока они с Уилли не выиграли в лотерею — Эльвира каждый четверг убирала у миссис Роулингс, дом которой напоминал большой музей. Миссис Роулингс с удовольствием пересказывала историю каждой картины, сколько она заплатила за нее и, с особой радостью, сколько эта картина стоит сейчас. Достаточно немного попрактиковаться, часто думала Эльвира, и она сможет пойти работать экскурсоводом в музей искусств. «Обратите внимание, как здесь использовано освещение, солнечные лучи высветляют пыль на столе…» Она выучила разглагольствования миссис Роулингс наизусть.

Эльвира понимала, что Синтия нервничает, и когда метрдотель усадил их за столик, постаралась отвлечь девушку рассказом о миссис Роулингс.

Синтия почувствовала, как ее губы сами собой расползаются в улыбке, когда Эльвира заявила: при всех своих деньгах миссис Роулингс ни разу не подарила ей ничего, кроме открытки на Рождество.

— Самая скаредная и мерзкая старуха во всем мире, но мне ее все равно чуточку жаль, — сказала Эльвира. — Никто не стал бы на нее работать. Но когда придет мое время, я намерена указать Господу, что получила много очков на Роулингс в свою колонку добрых дел.

— Если ваша идея сработает, вы получите в эту колонку очень много очков на Латэм, — ответила Синтия.

— Не сомневайтесь. А теперь не теряйте эту улыбку. Вы должны выглядеть как кот, который сожрал канарейку. Он здесь?

— Я его еще не видела.

— Хорошо. Когда этот надутый пиджак придет с меню, спросите о нем.

Мэтр с профессиональной улыбкой на мягком лице подошел к их столику.

— Могу я предложить вам напитки?

— Да. Два бокала белого вина. И скажите, мистер Крейтон здесь? — сказала Синтия.

— Полагаю, он на кухне, беседует с шеф-поваром.

— Я его старый друг, — продолжила Синтия. — Попросите его выйти к нам, когда он освободится.

— Разумеется.

— Вы могли бы стать актрисой, — прошептала Эльвира, прикрывая лицо меню; она всегда считала, что следует быть осторожной — мало ли кто умеет читать по губам. — Хорошо, что я заставила вас утром купить эту одежду. Ваш гардероб был просто безнадежен.

На Синтии был короткий льняной жакет лимонного цвета и черная льняная юбка, броский черно-желто-белый шарф эффектно перекинут через плечо. Эльвира завела Синтию не только в магазин, но и в косметический салон. Светло-бежевая основа скрыла болезненную бледность кожи и вернула цвет большим светло-карим глазам.

— Вы великолепны, — заметила Эльвира.

Сама она, к сожалению, претерпела иную метаморфозу. Ее волосы от «Сассун» вернулись к старому красно-оранжевому оттенку и были неровно подрезаны. Она обрезала ногти и оставила их неподпиленными. После того как она помогла Синтии выбрать черно-желтый наряд, Эльвира подошла к вешалке со скидками, где висело такое же, как у нее, фиолетовое платье, только, по вполне очевидным причинам, уцененное до десяти долларов. Платье оказалось на размер меньше, что только подчеркивало выпуклости, которые, по вечной присказке Уилли, были единственной и естественной защитой от последнего большого падения.

Когда Синтия стала возражать против такого осквернения ногтей и прически, Эльвира ответила:

— Каждый раз, когда вы описываете ту женщину, пропавшую свидетельницу, вы говорите — коренастая, оранжевые волосы и одежда человека, который покупает продукты с лотков. Я должна выглядеть правдоподобно.

— Я говорила, ее одежда выглядела недорогой, — поправила Синтия.

— Это одно и то же.

Сейчас Эльвира наблюдала, как улыбка Синтии тускнеет.

— Он идет? — быстро спросила она.

Синтия кивнула.

— Улыбайтесь мне. Ну же. Расслабьтесь. Не дайте ему заметить, что вы нервничаете.

Синтия наградила ее теплой улыбкой и небрежно облокотилась о стол. К ним подошел мужчина. На его лбу выступили капельки пота. Он облизнул губы.

— Синтия, рад тебя видеть, — произнес он и потянулся к руке девушки.

Эльвира напряженно изучала мужчину. Для слабака выглядит неплохо. Узкие глаза почти скрыты пухлой плотью. Весит фунтов на двадцать больше, чем на фотографиях с процесса. Парни такого типа в детстве симпатичные, а потом становятся все хуже и хуже.

— Нед, ты рад меня видеть? — по-прежнему улыбаясь, спросила Синтия.

— Это он, — решительно объявила Эльвира. — Я абсолютно уверена. Он стоял передо мной в очереди в закусочной. Я его запомнила, потому что, все время ныл про детей, которые тупят со своими бургерами.

— О чем это вы? — резко спросил Крейтон.

— Может, присядешь, Нед? — бросила Синтия. — Я знаю, это твое заведение, но мне до сих пор кажется, будто я должна тебя развлекать. В конце концов, не ты ли угостил меня ужином в один прекрасный вечер много лет назад?

«Хорошая девочка», — подумала Эльвира.

— Я абсолютно уверена, что тем вечером видела вас, хоть вы и прибавили в весе, — с негодованием заявила она Крейтону. — Вот ведь позорище, у меня просто слов нет! Из-за вашей лжи девушка провела двенадцать лет своей жизни в тюрьме.

Синтия уже не улыбалась.