Смерть под Рождество

Не став слушать, что ответит издатель, Гейл подбежала и открыла дверь туалета. Ее дочь стояла на корзине для использованной туалетной бумаги и делала в зеркале рожи.

— Посмотри, мама, это мой язык.

Гейл взяла ее в охапку и, ни слова не говоря, поволокла вниз.

Хэлфорд сидел за чашкой кофе, погруженный в размышления, когда в помещение полицейского участка вошла Маура и с порога пульнула свою сумочку через всю комнату в кресло. Он дождался, пока она разденется и сядет на стул. Только после этого воскликнул:

— А, детектив Рамсден пожаловала! Хладнокровная и невозмутимая, как огурец. Правда, все же не такая зеленая.

— У меня нет настроения выслушивать твои шуточки, Даниел. Тебе-то что, небось провел время в свое удовольствие…

— Ну, так уж и в удовольствие…

— Я обнюхивала редакцию этой газетенки — у меня до сих пор все ноздри забиты пылью. Но мало этого, мне пришлось снова общаться с миссис Грейсон — то еще удовольствие! — и упрашивать ее помочь нам. И в довершение ко всему довелось еще наблюдать ссору Оррина Айвори с ее трехлетней дочкой из-за туалета, — можно пользоваться им или нельзя. — Она вынула носовой платок. — Видишь, сморкаюсь каждые пять минут?

— Чудный день, замечательный. Правда, Маура? Но все-таки кто залез в редакцию этой, как ты элегантно выразилась, газетенки?

Маура потянулась за сумочкой и достала блокнот.

— Не знаю что и сказать, Даниел. Все это кажется мне более чем странным. Одна из стеклянных панелей входной двери разбита так, что в дырку можно просунуть руку и отпереть дверь изнутри. Однако сама эта дырка такая маленькая, что залезть туда может только тот, у кого очень небольшая рука, или… здесь использовался какой-то инструмент. Но я осмотрела замок с внутренней стороны двери и никаких следов применения какого-либо инструмента не обнаружила. Айвори говорит, что он пока не заметил хоть какой-нибудь пропажи.

— А миссис Грейсон?

— Она со скрипом, но согласилась осмотреть архив. Говорит, что там что-то не в порядке, но что именно, определить не может.

— А сколько было ключей?

— От редакции? Пять. Мне показалось, что при желании ключ можно было очень легко добыть.

Хэлфорд открыл папку и начал складывать туда бумаги.

— Передашь Нэту. Пусть это будет у него. Посмотрим, может быть, в редакции скоро обнаружится какая-нибудь пропажа. Я могу сформулировать следующие три версии: обычное ограбление, совершенное личностью, не связанной с «Обозревателем», — весьма сомнительно. Некто, имеющий отношение к газете, хотел что-то похитить или найти какой-то материал. Дверь он взломал, потому что боялся спрашивать ключ и навлечь на себя подозрения, — довольно путано и неуклюже. И наконец, некто, связанный с газетой, специально хотел, чтобы все выглядело как ограбление. Вот эта последняя версия мне кажется наиболее интересной. В любом случае нам надо немного выждать. Что же касается ближайшего будущего, я хочу, чтобы ты помогла мне в двух беседах. В Фезербридж приехала дочь Рут Баркер. Я хочу поговорить с ней. А после этого мы направимся к Джереми Карту.

— Не думаю, что он обрадуется нашему приходу. Я видела его преподобие, когда забирала миссис Грейсон. Он был в плохом настроении.

— Да, знаю. Я же говорил с ним по телефону. Он занят, надо готовить проповедь на завтра. Я бы ему посочувствовал, если бы не знал, что этот господин не далее как вчера вечером прыгал, как козел, в доме миссис Грейсон.

У женщины, открывшей им дверь уютного каменного домика на Тулсгейт-Лейн, были густые медно-рыжие волосы и удлиненное овальное лицо. Но на этом сходство Берил Лемпсон с матерью заканчивалось. Собственно, саму миссис Баркер Хэлфорду доводилось в видеть всего два раза, и, насколько он помнил, она носила практичные хлопчатобумажные и шерстяные вещи, как и положено женщине, удалившейся на заслуженный отдых. Эта же молодая женщина была похожа на манекенщицу, сошедшую со страниц модного каталога. Длинные волосы, убранные в художественном беспорядке, одежда будто из последней коллекции Лауры Эшли — такие вещи, которые позволяют тому, кто их носит, чувствовать себя молодым, случайно разбогатевшим и немножко уставшим от любви. Дополняя картину, сзади нее с дверной рамы свисал венок рождественской омелы[12].

— Очень хорошо, что вы позвонили заранее, — сказала она Хэлфорду, пока тот убирал во внутренний карман пиджака свое удостоверение. — Мама ушла до конца дня. Иначе она бы жутко разозлилась, увидев вас здесь. — Берил посмотрела в сторону соседнего дома. — Разумеется, она скоро об этом узнает.

Несмотря на холодный ветер и возможное наблюдение соседей, Хэлфорда и Мауру в дом она не приглашала. Берил Лемпсон забросила волосы за плечи, скрестила руки на груди и выжидающе на них посмотрела.

— Это ведь не займет много времени, не правда ли? — спросила она после некоторой паузы, слегка ссутулившись от холода. — Я согласна вам помочь, но не располагаю временем.

— Постараюсь быть кратким, — заверил ее Хэлфорд. — Мы пытаемся узнать как можно больше о Лизе Стилвелл. Вы хорошо ее знали?

Берил Лемпсон отрицательно и энергично покачала головой.