Смерть под старой ивой. Приступ жадности

– Ну, пускай будут «Жигули», – махнул рукой Павел. – Какая разница? Так вот, – обратился он к Станиславу, – представь ситуацию. Летнее утро, солнышко, и тут по улице едет Катька Кошкина за рулем собственной машины. Это же зрелище! Удовольствие! Кто в те времена мог похвастать таким подарком на именины? То-то и оно… И тут ей навстречу Леха. Ну, она ему и говорит: а давай, мол, я тебя прокачу на собственной машине! По-соседски, по-дружески. А он: а почему бы и нет? Хорошо. Сели, поехали. Никуда, просто так. Едут, смеются, весело болтают. И тут впереди – мосток через речку. Узенький – двум машинам не разминуться. Да что там двум машинам! Два человека, если встретятся на том мосту, и то бока друг другу пообдирают, пока разминутся. Ну, Катька и говорит: не поеду через тот мосток, боюсь, уж слишком он узкий. А Леха: да чего там бояться! Проедем за милую душу! Ну, поехали… И все бы ничего, но вдруг на самой середке того моста возникает старушка. Откуда она там взялась, непонятно. Будто из воздуха образовалась. И прет навстречу машине. И главное, маневры у них одинаковые: старушка направо, и Катька на машине в ту же сторону, старушка налево – и Катька туда же… Им бы двоим остановиться и дать задний ход, так куда там: растерялись… Ну и случилось то, что случилось: стараясь уклониться от машины, старушка шагнула в сторону, а бортики на том старом мосту были низенькие, и она – в воду! Только ту старушку и видели. Утопла. Ну, тут, конечно, уже не до езды и не до смеху. Катька – в плач, в истерику, машина – сама по себе, да и Леха, конечно, растерялся. Мыслимое ли дело! Потом, конечно, как-то вырулили с того мостика, отъехали подальше и стали думать – как же быть? Как ни крути, а дело-то нешуточное. Можно сказать, убийство! Хоть и не по умыслу, а все равно без последствий не обойтись. А последствия сам знаешь какие. Ты же из уголовного розыска, должен себе представлять!

– Представляю, конечно, – согласился Крячко. – Однозначно срок светил.

– Вот именно, – согласился Павел. – Ну, Леха-то, может, и отвертелся бы, все-таки не он был за рулем, а уж Катерина точно за решетку попала бы. Даже богатый папа не помог бы.

– И что же было дальше? – спросил Крячко. Он уже понял, что вот оно – начало той тайны, над разгадкой которой бьется сейчас его друг и напарник Гуров. Началась эта тайна на узеньком мостике через речку, а закончилась под старой ивой в деревне Антонова Балка, которая от того мостика находится за пять тысяч километров. Да уж, правильно говорят: у беды ноги длинные, а ее век долог.

– А дальше пускай рассказывает он, – указал Павел на Егора. – А то я что-то притомился.

– И расскажу, – не стал возражать Егор. – Значит, сидят они в машине – Катька и Леха. Она – рыдает, он – ее утешает. И одновременно размышляет: а как выкрутиться из этой ситуации? И Пантелеев надумал. Голова у него всегда была на месте, у Лехи-то. Это уже потом, когда он связался с этой Татьяной… ну, от такой бабы, конечно, голову потерять немудрено. Так вот, надумал и говорит Катерине: слушай, а по какой такой причине мы с тобой впали в расстройство? Бабулю, конечно, жалко, но, с другой стороны, кто, кроме нас с тобой, видел, как она свалилась в воду? Никто. И машина твоя не помята и не поцарапана, потому как ты с той бабулей даже не соприкоснулась. Да и сама бабуля уже никому не расскажет, что утонула из-за тебя… Так что никаких следов. Так в чем же дело? Кто может доказать твою вину, коль я – единственный свидетель? А она: но ведь ты же никому не расскажешь? А он: конечно же, не расскажу, можешь в том даже не сомневаться. Ну, Катерина и повеселела. Уже и смеется, и слез не видно. В общем, все нормально, жизнь продолжается. Ну, и говорит Катерина Лехе: так, мол, и так, а чем же мне тебя отблагодарить за твое молчание? А Леха ей в ответ: да ничем особенным, окромя как… Она и согласилась. А как тут не согласиться в такой-то ситуации? Да и к тому же дело молодое… Ну, уголовный розыск, ты, конечно, догадался, что я хотел тебе сообщить своим иносказанием.

– В общем, да, – кивнул Крячко.

– Тогда – слушай дальше. Там же, в машине, оно все и произошло. Конечно, если верить Лехе, да только отчего же ему не верить? Слова словами, но, помимо слов, он, помнится, предъявил нам… то есть мне и Паше… он предъявил нам одну вещицу. Так сказать, материальное доказательство.

– И какое же? – насторожился Крячко.

– Золотую рыбку, – ответил Антон. – Маленький такой кулончик на цепочке. Уж из настоящего золота он или нет, не знаю. Но – похоже. Предъявил, значит, и говорит: вот что мне подарила Катька в память о нашей встрече. Верней, говорит, даже не подарила, а я сам у нее стребовал эту штучку. Вижу, говорит, болтается у нее промеж грудей… Ну, мол, я и снял. Сказал, что на память. И что буду хранить эту рыбку всю свою жизнь.

– Маленькая золотая рыбка на цепочке… – в раздумье проговорил Крячко. – Ну-ну…

– Что – видел? – спросил Егор.

– Я – нет, – ответил Крячко. – А другие на Алексее цепочку с кулончиком видели. Еще когда он был живой. А вот на мертвом уже не видели.