Смерть под старой ивой. Приступ жадности

– Ну, чего там… Есть сын и сын, и ладно. Одно плохо, говорим мы Лехе, как ты докажешь, что ты – его отец? Вот так тебе Катька взяла да и созналась. Это ведь семейный скандал. Эдак и без богатого мужа остаться недолго – за измену-то… А Леха: да я, говорит, и доказывать-то ничего не собираюсь. Для меня, мол, хватит и того, что у меня сынок есть. И вот эта штучка на память, которая всегда мне будет напоминать, что и как. Ну, то есть что тот мальчонка – мой сынок, а Катька – его мама. И показывает нам золотую рыбку на цепочке, которая висит у него на шее. Теперь, говорит, я эту рыбку буду носить с собой постоянно. Чтобы, значит, не забыть, что у меня есть сынок. И с той-то поры он нет-нет да и показывал нам эту рыбку. Особенно, конечно, когда бывал выпивши. Эх, Алеха! Далось тебе то богатство! – Егор умолк и закручинился.

– Ну, это он надолго, – сказал Павел, обращаясь к Крячко. – Что-что, а кручинится он от всей души. Да и как тут, рассуди, быть спокойным и не горевать? Что ж… Тогда слушай меня…

– Рассказывай, – кивнул Крячко.

– Сынок Лехи и золотая рыбка со временем подзабылись. А совсем недавно, с месяц тому, он нам вдруг и говорит: вот, мол, мужики, скоро я буду богатым! И осыплю мою Татьяну бриллиантами, укутаю мехами, да и вас тоже не забуду… Понятно, что я и Егор подняли его на смех. Да где ж ты, спрашиваем, возьмешь столько денег? Неужто пойдешь грабить банк? Нет, говорит, банк тут ни при чем, моя затея перед законом чистая! Денег, говорит, мне отсыплет мой родной сынок. Ну, или его мамаша Катерина. Или, на худой конец, ее муж. Все они теперь большие люди, а коль большие, то и богатые. Я им, смеется, вроде как родственник. Так отчего бы им не поделиться богатством с родственником? С них не убудет, а мне прибудет. Да где ж ты их найдешь, спрашиваем. А он: уже, говорит, нашел. И, мол, завтра уезжаю к ним. Вернусь – с мешком денег. Уж вы мне поверьте, я – парень хваткий! Только моей Татьяне ничего до поры до времени не говорите, пускай богатство будет для нее сюрпризом. Да ты, говорим, расскажи толком, что и как? Пожалуйста, отвечает он, почему бы и не рассказать. А поступлю я так. Явлюсь, значит, к ним и прямо с порога: здравствуйте, я ваша постыдная семейная тайна и конец вашей спокойной жизни! Именно я есть настоящий отец вашего сынка, вот ведь какое дело. Да вы, скажу, только взгляните на наши лица, и все сразу станет ясно! Ну, для Катерины, конечно, то, что я родной отец ее сына, никакой не секрет, а вот глава семейства – удивится. А я ему: ты, скажу, дядя, шибко не удивляйся, мало ли что бывает в жизни. А лучше отсыпь-ка мне из своих закромов, да и разойдемся. Чем больше, скажу, ты мне отслюнявишь, тем крепче гарантия, что я рта не раскрою. Ведь ты, дядя, посуди сам: зачем тебе такая слава? Ты человек видный, какой-то там депутат, твоя жена Катерина, слыхал я, мэр города. Ну и для чего вам вся эта Санта-Барбара? Ведь если я разглашу тайну, то прощай ваша репутация. А у вас, должно быть, планы. И что с ними станется, если набегут журналисты? А уж они набегут, ручаюсь. А если вы не отсыплете мне деньжат, то я заработаю на вас другим способом – продам вашу историю в газету или на телевидение. Там подобные скандалы любят. Вот будет радости, когда в студии усядутся два молодца, одинаковых с лица – я да ваш сынок. То есть, конечно, мой сынок. А то еще на телевидении назначат всякие экспертизы, чтобы доказать родство. А это вам надо? Так что давайте договоримся по-хорошему…

Павел умолк, перевел дух, а затем продолжил:

– Такой, значит, у него был план. Мы, конечно, старались его отговорить. Выкинь, говорим, эту ерундовину из головы, это тебе не кино и не телевидение, а жизнь без всяких прикрас и без всякой этакой Санта-Барбары. Нет, отвечает, поеду непременно. Несмотря на то что живет Катерина далеко – где-то аж на другом конце света, – я своего добьюсь и скоро назад приеду богатым. Так что ждите. И через день или два отбыл. Где он только денег-то раздобыл на эту поездку, ума не приложу. Но, видать, раздобыл, коль уехал, – и Павел умолк окончательно.

Станислав достал из кармана телефон и принялся звонить Гурову.