Смерть под уровнем моря

– Отчаливай! – крикнул Мищуку Щербина. – Валим отсюда!

– Подожди! – встрепенулся Вадим, который сохранил ясность в голове. – А вдруг они забрали груз? Вряд ли, но кто их знает. Нужно убедиться в этом, Борис, проверить трюм!

– Понял, герр гауптман! – ответил Щербина, перепрыгнул на соседнее судно, пронесся по палубе, откинул крышку люка, пропал в чреве.

Сиротин тоже кинулся на вражеский катер, обогнул надстройку с пистолетом наперевес. На верхней палубе никого не осталось, всех извели. В надстройке, видимо, тоже. Там сработала граната.

По бетонному причалу, сомкнувшемуся со скалой, бежали люди. Трещали автоматы. Дистанция исключала прицельную стрельбу, но не шальные пули.

В трюме ударили выстрелы. Вадима как пчела ужалила. Пиратская деятельность как-то не вполне ему удавалась. Он свалился в трюм, сжимая рукоятку пистолета, куда-то катился, набивая шишки на плечах.

Свет поступал из крошечных иллюминаторов. В трюме не было ничего похожего на груз из музея. Несколько пустых поддонов, какие-то цепи, рулоны брезента.

Шлехтер наверняка совершал инспекционную поездку, поторапливал ремонтников. Попутно он доставил запчасти, которые уже были разгружены.

Щербина лежал посреди трюма, неестественно подогнув ноги. Две пули угодили ему в грудь. Он уже не шевелился, глаза затянула болотная муть. Подставился подпольщик!

В углу подрагивал светловолосый мужчина в черном комбинезоне. Он что-то бормотал, с губ стекала струйка крови. Они одновременно стали палить друг в друга, оба попали.

Вадим взвыл от ярости и добил блондина двумя пулями. Сам виноват, зачем отправил Щербину в трюм? Был человек – и нет его!

Но погоревать не удалось. Огонь с причала усилился. На этот раз оттуда прилетело что-то серьезное. Взрыв прогремел фактически под бортом. Катер качнулся, Вадим потерял равновесие и повалился на колени.

Второй взрыв проломил борт ниже ватерлинии. Вадим не успел бы вытащить погибшего товарища. Самому бы спастись! В трюм с ревом хлынула забортная вода.

Сиротин уже несся к лестнице, вылетел на палубу. Та резко накренилась. Он заскользил к носу, теряя равновесие, но успел схватиться за леер.

– Прыгайте, товарищ капитан! Где Щербина?! – заорал из рубки Мищук.

Он запустил двигатель, закрутился винт за кормой.

– Погиб Щербина, его не вытащить! – Вадим перескочил через борт, вцепился в ограждение.

Немецкий катер стремительно тонул. Нос его уже погрузился в воду, вздыбилась корма с навеки застывшим винтом. Мищук отводил свою посудину задним ходом.

С причала продолжали стрелять. Ручные гранатометы в немецкой армии стали применяться сравнительно недавно, но уже были чертовски популярными.

Вадим побежал на нос, залег. На месте, где затонул немецкий катер, бурлила вода. Мищук рывками отводил оттуда свое корыто.

Снова грохнул фаустпатрон. Взрыв прогремел совсем рядом с бортом. Взметнулись брызги, Вадим распластался на палубе, его окатило водой. Посыпались стекла в рубке. Осколки гранаты пробили жестяную обшивку. Только этого не хватало!

Но Мищук был жив. Он жутко побледнел и суматошно вертел штурвал, разворачивал катер, в борту которого образовалась пробоина. Не такая страшная, как в немецком, но все же.

– Леха, мы тонем! – крикнул Сиротин и покатился к надстройке.

Видимо, у немцев имелся изрядный запас фаустпатронов. Еще одна граната отправилась в полет. Но посудина уже вышла из зоны поражения. Взрыв прогремел с существенным недолетом.

Катер развернулся, уходил в пролив между островками. Палуба накренилась, но судно пока сохраняло плавучесть.

По причалу бегали люди, но вскоре их закрыли каменные груды.

Мина! Но нет, Мищук прекрасно помнил об этом сюрпризе и прижал судно к острову. Раздался адский скрежет. Катер зацепился килем за подводную скалу, но продолжал идти и выбрался за пределы шхер. Приближался Лотос, вдающийся глубоко в море.

Капитан заспешил в рубку, распахнул дверь, изувеченную осколками. Мищук до боли закусил губу, вцепился в штурвал. В лице его не было ни кровинки, капли пота блестели на физиономии, сведенной судорогой. Левое плечо промокло от крови. Торчали клочки растерзанной материи.

– Ты ранен? – Вадим ахнул.

– Сохраняйте спокойствие, герр гауптман, – насилу выговорил парень и даже попытался улыбнуться. – Все в порядке, жить буду… наверное. Просто осколком срезало кожу и немного мяса. Заживет как на собаке. Внутри меня железа больше не стало.

Но он еле стоял на ногах, туманились глаза. Вадим схватил его за здоровое плечо, помог держать штурвал. Рассеченная скала была уже рядом. Нужно лишь уйти за нее, пристать в том месте, где была высажена Юля Некрасова.

Вадим крыл себя последними словами. Все пошло неправильно, он где-то допустил роковую ошибку, стоившую как минимум одной жизни.

Судно ударилось бортом о скалу. Мищуку было не до деликатного причаливания. Лопнула обшивка, вылетели заклепки. Катер просел, накренился на правый борт.

Вадим сорвал со стены рубки автомат, схватил в охапку Мищука. Они ковыляли по палубе, а снаружи на камнях приплясывала перепуганная девушка. Недолго же она побыла в одиночестве.