Смерть под занавес

- Ни единой души, замужем никогда не была, да, по правде говоря, и не тянуло. Рубашки стирать и обеды готовить - это не для меня.

- И детей не было?

Лицо Эллы Александровны внезапно застыло.

- Нет.

Катя почувствовала нечто странное, но не могла дать этому никакого объяснения. Если бы она была суеверной, то сказала бы, что кто-то невидимый присутствует рядом с ними.

Часы, стоявшие в углу на высокой подставке, показывали около четырех дня. Такие часы Катя видела совсем недавно в одном из антикварных магазинов в центре Москвы. Сельская идиллия: кусочек луга, пастушка, которая прилегла на камень. К ее ногам ластится овечка. Пастушок поодаль играет на рожке. Пастушка чуть повернула голову. Ее портило какое-то жесткое выражение лица, раздвинутые в неестественной улыбке губы и круглые глаза-буравчики.

Гурдина опустила веки.

- Я ухожу. - Катя привстала со стула. - А почему у вас два трюмо?

- Комната маленькая, а так зрительно увеличи-вается пространство, дизайнерский трюк. Захлопни посильнее дверь, - донеслось до Кати в коридоре.

Оставшись одна, Гурдина осторожно сползла с дивана и подошла к зеркалу.

Неожиданно ей вспомнилось... медленное оце-пенение. Она словно проваливается в какую-то бездну. Из этого состояния ее выводит мягкий голос: "А теперь встань и подойди к зеркалу, что ты там видишь? Посмотри... посмотри внимательно..."

Глава 4

С Алексеем Николаевичем Яриным Катя дого-ворилась встретиться в два часа дня в кафе "Роза Азора". Тот позвонил утром и сказал, что директор агентства дал ему поручение работать с ней в одной связке. Поэтому Алексей предложил срочно встретиться, чтобы обговорить все вопросы.

В кафе было полно людей. Катя подперла щеку рукой и монотонным голосом принялась пересказывать то, что свалилось на нее в эти дни, а в заключение с отчаянием выпалила:

- Ничего не понимаю, ровным счетом ничего! - Катя с досады стукнула ложечкой о вазочку с мороженым, отчего та обиженно звякнула. - Я не знаю, что делать, Алексей Николаевич.

- Зови меня Алексеем и на "ты", к чему нам этот официоз.

- Дело мое - труба, - упавшим голосом сказала Катя.

- Так не бывает, обязательно должны быть какие-то зацепки, ниточки, которые в конце концов и выведут к желаемому результату.

- Представь себе, пока никаких! - закричала Катя.

С соседнего столика до нее донеслось сказанное громким шепотом: "Перебрала девочка". Она даже не сразу сообразила, что это относилось к ней.

- Давай рассказывай снова, все по порядку, не торопись. Бывает так: то, что тебе кажется несу-щественным, на самом деле - главное, и наоборот.

- Итак, я имею, - Катя начала загибать пальцы, - труп с театральным шарфиком на шее - раз. И даже кто убитый-неизвестно. Никакой информации в агентство не поступало.

Алексей кивнул:

- Да, это так. Убили длинной иглой, напоминающей шило. Подошли сзади и воткнули под лопатку. Мгновенная смерть. Человек ничего не успел сообразить. Отсюда непонятная гримаса, что-то вроде вымученной улыбки.

- Талантливый режиссер, который на дух не переносит прессу, - два, продолжала Катя. - Труппа разномастных актеров - три. Как они играют в одном спектакле - уму непостижимо. Ничего общего между ними, судя по описанию Гурдиной, нет.

- Ты с ними беседовала?

- Еще нет.

- Не откладывай. А что Гурдина рассказала о своих актерах?

- Немногое. Рубальский - родом из потомственных польских дворян, непрофессионал, но играет исключительно выразительно. Сандула герой-любовник. Артуру с Рудиком не хватает практики, но у обоих несомненные способности, - передразнила Катя Гурдину, - Рита и Анжела тоже не без талантов. Анжелу, впрочем, она выделила особо. Ну а Лилия Георгиевна - актриса Харьковского театра. Пережила ужасное горе, изнасиловали ее пятнадцатилетнюю дочь в парке и убили. Поэтому она замкнута и неразговорчива. Все.

- А тебе не кажется странным, что Гурдина ничего не сказала об их увлечениях, семейных радостях или трудностях? Ни-че-го.

- И что это, по-твоему, значит?

Алексей рассмеялся:

- Типичный образец эгоцентрика, сильной творческой личности, которая одержима своим делом, а все, что выходит за его рамки, напрочь отбрасывается. Судя по всему, актеры для Гурдиной всего лишь подручный материал, из которого она лепит то, что ей заблагорассудится. Еще один вопрос: почему все-таки от Эллы Гурдиной, выдающегося, как говорят критики, режиссера, ушла Юлия Миронова? Действительно ли это женские склоки или нечто большее? Я скажу в агентстве, чтобы за ней установили наблюдение.

- Ты знаешь... - Катя внезапно замолчала, вспомнив часы в комнате Гурдиной. Она хотела рассказать Алексею о том, что ее почему-то охватил неясный страх и тревога, но передумала. "Подумает, что я - неврастеничка с расшатанными нервами..." - Мне кажется, - задумчиво сказала она, - что я попала в театр марионеток. Меня с самого начала поразило ощущение чего-то нереального, искусственного: и этот японский сад, и водопад, и актеры, словно вырезанные из картона.