Смерть под занавес

Катя внезапно ощутила, что ее волосы растрепались, помада давно стерлась, а бежевый топ не очень идет к длинной фиолетовой юбке.

– Артур, вы… давно мечтали стать актером?

– С детства, – Артур наклонился вперед, – ты знаешь, с детства меня пленял запах театра – сладковато-кислый. Сладкий – от цветов и грима, кисловатый – от старинной одежды, которая долго лежала в каких-то сундуках, ее бережно вынимали перед каждым спектаклем, отряхивали, гладили руками, как будто это была величайшая драгоценность. Я даже помню наизусть многие спектакли, которые видел в детстве…

– Твои родители были актерами? – Коньяк приятно обжигал горло.

– Да, они умерли, – Артур внезапно помрачнел, – давай не будем об этом.

Они замолчали.

– А тебя-то как занесло в детективы?

– Да так, попутными ветрами, вообще-то я с детства мечтала о путешествиях в Амазонию, в Гималаи, хотела побывать в Египте, но ничего не вышло.

– Почему?

– Время наступило другое, все романтики вымерли, как мамонты.

Глаза у Артура были светло-голубыми, а руки – загорелыми.

– Ты где-то отдыхал? Так здорово загорел. – В голове у Кати уже слегка шумело.

– Отдыхал, – рассмеялся Артур, – на крыше. Я живу почти на чердаке, как Карлсон, вот там и загораю. Выношу шезлонг и валяюсь на солнце.

Они сидели в буфете одни, буфетчица уже многозначительно гремела посудой. Наверное, наступало время закрытия.

– Ну, я пойду, пора. – Катя поднялась, закидывая на плечо сумку.

– Подожди, ты сейчас домой?

Катя неопределенно пожала плечами.

– Давай немного пройдемся, раз ты никуда не торопишься.

Москва была окутана ленивой дремой. Небо слегка притушило свой блеск приближался вечер. Они плутали в переулках, прилегающих к Покровке, иногда присаживались на скамейки, потом поднимались и снова начинали кружить в бесконечном лабиринте домов и пустынных двориков.

– Ты о чем-то задумалась?

Катя остановилась под аркой. Неожиданно она почувствовала, что Артур прижал ее к себе и, резко нагнувшись, поцеловал. У Кати перехватило дыхание. Этот поцелуй был каким-то властным, почти грубым, и от этого внезапного ощущения мужской силы у нее чуть не подкосились ноги. Это было так необычно. Она отодвинулась от Артура и опустила голову, ей не хотелось встречаться с ним глазами.

– Не надо, Артур, – тихо попросила она, – ну, пожалуйста, не надо.

Всю оставшуюся дорогу они молчали. Расставшись с Катей в метро, Артур медленно пошел вдоль платформы. Он чувствовал необъяснимую досаду и смятение. "Как это, кажется, все неожиданно и некстати. Я должен пройти свой жизненный путь один. Но что же мне делать? Сейчас все мы в "Саломее" как прокаженные, общение с нами опасно".

* * *

Уже подходя к двери, Катя услышала телефонную трель. Торопясь, она повернула ключ, вбежала в квартиру и сорвала трубку с рычага.

– Алло!

– Это Оля, сестра Михаила Касьянникова, – раздался в трубке приглушенный голос.

– Что-нибудь нашли из бумаг или дискет?

– Нет, я собираюсь поехать на дачу, может быть, он оставил свои записи и материалы там. Он часто ездил туда, когда бывало свободное время.

– Оля, когда вы поедете на дачу?

– Завтра.

– Я с вами.

– Хорошо, в семь часов на третьей платформе Савеловского вокзала.

Электричка тащилась медленно, со всеми оста-новками. Народу в вагоне было мало. Оля сидела, уткнувшись в толстый любовный роман. Катя читала Гарднера, купленного на привокзальном лотке.

Дачи товарищества "Рассвет на Клязьме" находились примерно в пяти минутах ходьбы от платформы. Справа от них вырос глухой забор из красного кирпича.

– Недавно его еще не было, – Оля потянула Катю за рукав. – Нам не туда.

– А что там?

– Наверное, очередной новый русский строит дачку.

– Похоже.

Оля открыла калитку и остановилась около яблони.

– Сейчас найду ключи.

Катя посмотрела на дом. Он внушал ей смутное чувство тревоги. Что-то толкнуло ее вперед.

– Давайте обойдем его.

Они обошли дом. Никого. Кусты разросшейся сирени смотрели в окна. Катя встала на цыпочки и заглянула внутрь. В наступающих сумерках ей удалось рассмотреть очертания шкафа, печки, железных набалдашников кровати.

– Идите сюда, – позвала Оля уже с террасы. Внезапно девушка схватила Катю за руку.

– Что это? – Из-под двери комнаты торчал кусок трубы. – Ее здесь не было. – Оля машинально отступила назад.

Катя тихо нажала на дверь. Та со скрипом открылась.

– Стойте здесь, – шепотом сказала Катя, – я попробую пройти внутрь.

На цыпочках Катя сделала несколько шагов вперед. Перед ней предстала картина полного разгрома. Вещи валялись на полу, на массивном буфете, на стульях. Несколько осколков посуды блестели молочным светом. Стол был опрокинут, а длинный, узкий ящик стоял посреди комнаты.

– Оля, вы только не пугайтесь…

– Что там? – Оля стояла, прижавшись к стене. В ее глазах застыл испуг и растерянность.

– Кто-то побывал здесь до нас.

Оля протянула руку к выключателю. Вспыхнул свет.

– Ой, Боже мой! – Она стояла рядом с Катей, прижав руку к щеке. Какой кошмар! Воры? Да что у нас можно взять – килограмм крупы и банку сахара?