Смерть под золотым дождем

«Понабрали в полицию, чёрт-те знает кого, – подумал следователь с притворной сердитостью, – один в художественной галерее своего отца пропадает, другой места преступлений фотографирует так, словно собирается посылать их на фотовыставку». Наполеонову вспомнились фотографии, сделанные Валерьяном Легкоступовым на месте последнего преступления. При взгляде на них создавалось такое впечатление, что сделаны они не для того, чтобы отразить детали места убийства, а чтобы воспеть красоту цветущего бобовника. Мысленно махнув на всё рукой, следователь взглянул на Славина и ответил на его вопрос:

– Ты вообще едешь со мной исключительно по капризу дамы!

– Дамы сердца? – улыбнулся оперативник.

– Если бы, – вздохнул Наполеонов.

И лишь забравшись в автомобиль и увидев там Мирославу Волгину, Дмитрий, поздоровавшись, спросил:

– Так это ты таинственная дама?

– О чём это ты, Димочка? – ласково спросила она.

– Наполеонов сказал, что я еду на задание по капризу дамы.

– А, – улыбнулась Мирослава, – тогда да, это я. Дим, у меня к тебе одна просьба.

– Для тебя хоть десять, – ответил он, галантно склонив голову в полупоклоне.

– Смотри, – шутливо погрозила она ему пальцем, – вот поймаю за язык, и будешь, как раб на галерах, служить мне вечно.

– Пощадите, сударыня. – Он картинно прижал правую руку к груди.

– Короче, Дима, – проговорила Мирослава, став серьёзной, – мы сейчас едем в бутик к Люции Рудольфовне Маковецкой, любовнице Трифонова. Шура сказал, что она прелесть как хороша.

– Мне-то что? – пожал плечами Славин.

Мирослава, не обратив внимания на его замечание, продолжила:

– Наполеонов с ней будет беседовать, я буду делать вид, что вникаю, а ты всё это время должен смотреть на неё зачарованными глазами.

– Это ещё зачем? – удивился он.

– Не спрашивай, просто сделай.

– Ладно, буду есть эту особу глазами и пальчики облизывать, только я подозреваю, что ты пока сама не знаешь, как тебе может пригодиться эта заготовка.

– Надо же, какой ты умный, просто страсть! – рассмеялась она. – Смотри, только Любаве не проговорись о своих похождениях.

– При чём здесь Залеская? – не понял он.

«Да, – подумала про себя Мирослава, – до чего же порой бывают слепы мужчины. Не видят очевидного!» Но открывать Славину глаза на влюблённость в него Любавы она, конечно, не стала. Пусть сами разбираются.

Для беседы полиции с Люцией хозяйка бутика Вероника Олеговна Кудрявцева любезно предоставила свой кабинет. Детектив бросила на девушку внимательный взгляд, когда они только вошли в помещение. Мирослава ещё не видела жену Трифонова Аниту вживую, только на видео и фотографиях, но тем не менее она поняла, что яркая вульгарная Анита явно проигрывает в сравнении с таким трепетным мотыльком, каким выглядела Люция.

Когда все расселись по местам, следователь начал задавать свои вопросы. Мирослава делала вид, что чиркает что-то в блокноте. Краем глаза она видела, что Славин не сводит с девушки взгляда. Ни дать ни взять влюблённый с первого взгляда. Заметила детектив и то, что девушка не оставила взгляды оперативника без внимания.

Дмитрий между тем подумал: «И впрямь красотка! Только не в моем вкусе. Слишком бледная, худощавая. Волосы какие-то скандинавские и в глазах не то что огня, искорки нет. Не то что Любава», – почему-то невольно промелькнуло в его мозгу. Хотя все, кто хоть раз видел Залескую, согласились бы, что старший лейтенант была олицетворением насыщенной сочными красками цветущей женской красоты.

На вопросы следователя Люция отвечала старательно, но её ответы порадовать его не могли. Сама она ничего не замечала. А Гордей говорил ей, что за ними может следить нанятый Анитой детек- тив.

– Но зачем детективу убивать Гордея? – спрашивала она следователя.

– Незачем, – соглашался тот и продолжал гнуть свою линию. – Промеж вами было точно решено, что Трифонов после развода с женой сразу же поведёт в загс вас?

Девушка ответила утвердительно. Потом она замялась, и следователю это бросилось в глаза.

– Вы что-то вспомнили? – спросил он.

– Нет, то есть да. – Она растерянно посмотрела на него. – Это, наверное, не относится к делу.

– Говорите! – чуть ли не приказал он.

– Просто я долгое время не соглашалась выходить замуж за Гордея.

– Это ещё почему? Он вам не нравился? – спросить о том, любила ли Люция Трифонова, у Наполеонова язык не повернулся. У него в голове не умещалось, как эта девушка может любить человека, который годится ей в отцы. Но её ответ ошарашил его.

– Я очень любила Гордея, – призналась она, и сразу несколько слезинок брызнули из её потухших серо-голубых глаз.

Славин вытащил из кармана платок, сорвался со своего места и протянул его девушке. Она поблагодарила его взглядом, полным слёз.

Наполеонов взмахом руки отправил оперативника на его место.

– Если вы его так сильно любили, – продолжил он расспрашивать девушку, – почему отказывались выходить за него замуж?