Смерть под золотым дождем

– Потому что, – всхлипнула она, – я не хотела строить своего счастья на чужом несчастье. Я думала, что размолвка с женой у Гордея временная, и они могут помириться в любой момент. Хотя он часто говорил мне, что привязанность к нему его жены зиждется только на её любви к его деньгам. Но я не верила ему!

– Почему?

– Разве можно любить человека и выйти за него замуж только из-за его денег. – Люция посмотрела на следователя широко раскрытыми недоумевающими глазами.

Наполеонов крякнул, Славин на пару минут отвёл глаза в сторону. А Мирослава почему-то подумала: «Хорошо сыграно».

– Значит, вы из-за любви к Гордею Тимофеевичу хотели сохранить его семью? – снова начал задавать вопросы следователь.

– Конечно, – пылко вырвалось у Люции, – ведь когда любишь человека, прежде всего думаешь о его счастье!

Глядя на эту очаровательную девушку, невозможно было поверить, что такой ангел может притворяться. Наполеонов глубоко вздохнул, прежде чем спросить:

– Что же поспособствовало изменению вашей точки зрения?

– Я не знаю. – Она склонила голову так, как склоняет роза свой не успевший распуститься, но уже увядающий бутон.

– А если подумать, – попросил следователь чуть ли не шёпотом.

– Честно? – спросила Люция, подняв голову и уставившись в глаза следователя.

– Конечно! – торопливо ответил он.

– Понимаете, тогда, когда она устроила в кафе ту безобразную сцену, у меня точно глаза открылись! – От волнения на щеках Люции вспыхнул румянец.

– То есть вы сильно обиделись на неё? – спросил Наполеонов.

– Что вы! Не это! – отвергла она с негодованием его предположение.

– А что же тогда?

– Просто я отчётливо осознала, что эта женщина и впрямь не любит своего мужа!

– С чего вы это взяли? – удивился следователь. – Ведь она, набросившись на вас, отстаивала своё право на мужа.

– Вот именно, – воскликнула Люция, – она рассматривала Гордея как свою собственность! Она не думала о его благополучии! О его душевном комфорте!

– Объясните, – попросил Наполеонов.

– Разве нужно что-то объяснять, – пожала плечами девушка. – Вот если бы вы кого-то любили, вы бы стали устраивать ему публичные сцены?

– Пожалуй, нет, – признался Наполеонов.

– Вот и я так же думаю. Она же опозорила его! – Глаза девушки гневно сверкнули. – Нас фотографировали все, кому не лень! Сцены нашей с ней потасовки разместили на страницах газет и в интернете! Гордей был в отчаянии! – Люция схватилась обеими руками за голову.

– Возможно, Анита просто не спрогнозировала разразившийся скандал? – подала голос Миро- слава.

Взгляд Люции, который она бросила на детектива, говорил: «А вас никто не спрашивал!»

Заметив его, Наполеонов подумал: «Что в замечании Мирославы могло так рассердить девушку?»

Мирослава же никак не прореагировала и снова уткнулась в свой блокнот.

– У вас ещё есть ко мне вопросы? – повернулась Люция к следователю.

– Нет, – пожал он плечами, – благодарю за помощь. Взгляд же Наполеонова говорил совершенно другое: «Не очень-то вы нам и помогли».

Владелица бутика сочла своим долгом проводить гостей, пусть и незваных, на улицу.

– Хорошее вы место выбрали для своего бутика, – проговорил Наполеонов, желая сделать женщине приятное. – Старый город полон волшебства.

«Шуру на романтику потянуло», – подумала про себя с лёгкой иронией Мирослава.

А Вероника Олеговна расцвела буквально на глазах.

– Вы абсолютно правы, – сказала она. – Здесь даже время течёт иначе!

Кудрявцева дошла с ними до конца пешеходной улицы. И, уже стоя возле их машины, сказала:

– Я так сочувствую Люции. Девочка так глубоко переживает гибель любимого человека! Она даже похудела.

– Что вы говорите, – спросила Мирослава, – она делится с вами своими переживаниями?

– Нет, ну что вы, – взмахнула обеими руками хозяйка бутика, – она такая застенчивая! И всё в себе держит. Но я же вижу!

– Ну да, конечно, – согласилась Мирослава. – А жену Трифонова Аниту вы видели?

– К счастью, нет!

– Она не появлялась в вашем бутике?

– Бог миловал! Да и что ей здесь делать?

– Могла прийти, чтобы устроить Люции скандал.

Полицейские поняли, что такая мысль в голову Кудрявцевой не приходила. Запоздало испугавшись, она даже побледнела.

– Теперь поздно волноваться, – успокоила её Мирослава, – теперь она точно не появится у вас.

– Я на это очень надеюсь, – прошептала Кудрявцева и, попрощавшись со всеми, поплелась восвояси.

– Душевная женщина, – обронил Дмитрий, глядя ей вслед.

– Да, Вероника Олеговна искренне жалеет бедняжку Люцию, – согласился следователь.

– Притворщица твоя Люция, – неожиданно для Шуры резко заявила Мирослава.

– С чего ты взяла? – озадаченно спросил следователь.

– Я её насквозь вижу!

– Это не аргумент!

– В девушке действительно есть что-то ненатуральное, – осторожно заметил Дмитрий.

– Защитничек нашёлся, – ехидно прокомментировал Наполеонов.

– Я думаю, что Мирославе моя защита не требуется, – улыбнулся Славин, – она сама с кем угодно может справиться в два счёта.

– Это она может!

– В общем, я сказал то, что сам почувствовал, – закончил оперативник.

– Идите вы оба в баню! – воскликнул Шура, забрался в салон своей белой «Лады Калины» и уехал.