Смерть под золотым дождем

«По всему выходит, что вам обоим повезло друг с другом, – решила Мирослава, – а особенно повезло малышу с родителями».

На плите закипел чайник, Порошин засуетился, достал из шкафа чашки, кинул в них пакетики с чаем и залил их кипятком.

– Сейчас, – сказал он, – у меня пряники есть! – Выудил из шкафа пакет с пряниками и высыпал их на плоское блюдо. – Мятные! – гордо добавил он.

– Спасибо, – сказала Мирослава, – давайте вернёмся к вашей соседке.

– Давайте, – вздохнул он.

– Вы часто с ней общались?

– Мы с ней вообще не общались, – признался Порошин.

– Почему? – спросила детектив.

– Потому что мы её боялись.

– Что? – изумилась Волгина.

– Понимаете, – принялся объяснять Порошин, – у нас Мишутка постоянно плакал, то у него животик пучило, то зубки резались. А стены в доме тонкие. Вот мы и боялись, что она скандалить начнёт.

– Не скандалила? – улыбнулась Мирослава.

– Обошлось.

– На фотографии ваш сынишка улыбается. Наверное, он стал спокойнее.

– Да тьфу, тьфу, – сплюнул Порошин через плечо.

– Ваша соседка предупредила вас, что она переезжает?

– Нет, ничего такого она нам не говорила. Просто чисто случайно я недели две назад увидел, как дверь её квартиры открывает другая женщина. Я и спросил, кто она. А она ответила, что она хозяйка этой квартиры. Я спросил, а где же девушка, которая здесь жила. Женщина ответила, что уже месяц, как она съехала.

– А вы сами давно здесь живёте?

– Чуть больше года. Мы взяли ипотеку и купили вторичку.

– Владимир, а вы не знаете, к Люции приходил кто-нибудь?

– Один раз я видел, как она провожала какую-то девушку, ещё пару раз встретился с мужиком, который входил и выходил из её квартиры. Скорее всего, это был её отец.

– Почему вы так решили? – удивилась Мирослава.

– Потому что он был в возрасте моего тестя.

– А каков возраст вашего тестя? – улыбнулась Мирослава.

– В следующем месяце будет пятьдесят шесть.

Мирослава поняла, что больше ничего выудить из Порошина ей не удастся, поэтому, чтобы не обидеть хозяина, отломила половинку пряника, прожевала её, запила чаем и стала прощаться.

– А я сейчас побреюсь, – сообщил ей мужчина, – ноги в руки и на вокзал!

– Вы едете в командировку?

– Если бы! К тёще на дачу. Я же Светику обещал ещё в пятницу приехать, но так замотался на работе, что решил поспать часок, а проспал до утра. – Он покосился на Мирославу. – Если б вы не разбудили меня, я бы мог и сейчас ещё спать. А тут ещё телефон разрядился, – тяжело вздохнул Порошин.

«Да, – подумала Мирослава, – не избежать ему головомойки от Светика». Пожалев его, она посоветовала:

– Скажите жене, что вам и сегодня пришлось заезжать на работу.

– А про телефон? – жалобно спросил он.

– Про телефон скажите правду.

– Нет, уж лучше я всю правду ей выложу. Не могу я Светика обманывать. Повинюсь, а там пусть хочет казнит меня, хочет милует.

– Обязательно помилует, – ободряюще улыбнулась ему Мирослава, подумав про себя: «Как такого не помилуешь».

После того как Порошин закрыл за ней дверь и за дверью раздался топот его удаляющихся шагов, Мирослава позвонила в следующую квартиру. Её обитатель уже не спал и поэтому открыл ей практически сразу, тоже не спросив, кто это к нему пришёл. Но вполне возможно, что рассмотрел её в глазок и решил, что девушки опасаться не стоит. Мужчине, открывшему ей дверь, было больше сорока.

– Здравствуйте, – сказала Мирослава.

– Здравствуйте, – ответил он, внимательно её разглядывая.

– Я частный детектив Мирослава Игоревна Волгина.

– И чем обязан вашему визиту? – спросил он, не спеша называть своё имя.

– Я хотела бы поговорить с вами о вашей бывшей соседке Люции Маковецкой. Вы Игорь Виссарионович Макаров?

– Он самый, – кивнул мужчина, – но лучше просто Гоша. Заходите.

– Спасибо, – Мирослава охотно воспользовалась его приглашением.

Макаров повёл её не на кухню, а в комнату, которая, как догадалась Мирослава, служила ему гостиной и кабинетом. Он усадил её в одно из низких кресел за круглым стеклянным столиком и пододвинул к ней вазу с яблоками.

– Спасибо, – улыбнулась она и спросила: – Вы хорошо знали свою соседку Люцию Маковецкую?

– Почему знал, – сделал вид, что удивился, он, – с ней что-то случилось?

– Пока нет, – неопределённо отозвалась Мирослава, – а глагол прошедшего времени, – объяснила она, – я употребила потому, что она съехала из этого дома и навряд ли вы продолжаете с ней видеться.

– Это точно, – кивнул он, – я с ней, и когда она жила здесь, почти не виделся.

– Значит, ничего не можете мне о ней рассказать? – разочарованно протянула она.

– А что, собственно, вас интересует?

– Например, нравилась ли она вам?

– Мне? – изумился Макаров.

Мирослава кивнула.

– Вообще-то мне нравятся женщины постарше, которые моложе меня максимум на три-пять лет. А Люция ещё совсем юная.

– Однако она собиралась замуж за человека, который лет на десять, а то и больше старше вас.

– Да ну? – удивился Игорь. – Я вообще не знал, что она собиралась замуж. А зачем ей понадобился старый мужик? Простите за грубость.

– Он не старый. Ему было за пятьдесят.

– Опять этот ваш глагол в прошедшем времени.

– В этот раз на самом деле в прошедшем, потому что его убили.

– Кто?