Смерть под золотым дождем

– Запомнил. Тополиная. У моей тёщи как раз аллергия на тополиный пух.

– А дом?

– Одиннадцать.

– Вам ничего не показалось в вашей пассажирке странным?

– Да нет, ничего. Очки на ней были с сиреневатыми стёклами, но сейчас многие носят затемнённые. Я подумал, что она солнца боится или, может, глаза у неё болят.

– Это всё? – спросила Мирослава.

Таксист замялся, и детектив подбодрила его:

– Нам важна любая мелочь.

– Меня смутило, что у старушки статная фигура и шагает она как молодуха, я тогда ещё подумал, что она спортом занималась. Но, увидев, что она оступилась и схватилась за забор, я успокоился, – мол, просто молодится.

– Она схватилась за забор? – быстро спросила Мирослава.

– Да.

– За какой именно?

– Так за тот, что окружает участок одиннадцатого дома.

– Спасибо вам большое! – Мирослава вынула из кошелька купюру и вручила её таксисту.

Он не стал отнекиваться, поблагодарил и спрятал деньги в карман. Забравшись в салон, Мирослава сразу же достала телефон и стала звонить Наполеонову.

– Опять ты? – спросил он сердито.

– Вы, когда просматривали камеры, – начала она с места в карьер, игнорируя его невежливость, – обратили внимание на приехавшее в посёлок, на ночь глядя, такси?

– Разумеется, – ответил он ей елейным голосом.

– И кого привёз таксист? – спросила Мирослава.

– В доме, который нам назвал таксист, живёт некая пожилая особа, Кузякина Вероника Константиновна. Большая любительница вылазок в город. Несмотря на преклонный возраст, мотается по кафе, ресторанам, клубам.

– А дровишки откуда? – спросила Мирослава, имея в виду деньги.

– У неё сын бизнесмен. Именно он и дом ей купил.

– Кстати, как зовут сына? – как бы ненароком спросила Волгина.

– Василий Леонидович Кузякин! И мы с ним разговаривали!

– А почему не с самой Вероникой Константиновной?

– Потому что сыночек отправил её в санаторий, в Кисловодск.

– И когда же он успел это сделать?

– Сразу же после убийства Трифонова.

– Шура, ты хочешь сказать, что Кузякин или его мать убили Гордея Тимофеевича и сын отправил мать от греха подальше?

– Ты что, издеваешься, что ли? – рассердился Наполеонов.

– Нет, уточняю! – про себя улыбнулась она.

– Отправил он её на следующий день после убийства! А путёвка и билеты у них были куплены заранее!

– Ага, поняла… Что же это у нас получается, – проговорила Мирослава, – гражданка Кузякина приехала поздно вечером в посёлок и ночью поехала обратно в город.

– Никуда она не поехала ночью, – растерянно проговорил Наполеонов.

– Она выехала из посёлка рано утром? Или за ней заехал сын?

– В том-то и дело, что она никуда не уезжала! И сын за ней не заезжал! – заорал Шура. – Я сейчас позвоню этому Кузякину и рёбра ему пересчитаю!

– Погоди, – спокойно сказала Мирослава, – не горячись. Лучше дай мне его телефон, и я сама с ним тихо-мирно разберусь.

Наполеонов продиктовал ей номер мобильника Кузякина. Позвонив по нему, Мирослава услышала густой бас:

– Кузякин слушает!

– Здравствуйте, Василий Леонидович! Вас беспокоит детектив Мирослава Волгина.

– Так меня уже из полиции беспокоили. Я вроде на все вопросы ответил.

– Ещё один у нас возник.

– Какой?

– Ваша мама приехала к вам ночью накануне своего отъезда в санаторий?

– Вы шутите, что ли? – рассердился он.

– Ни в коем случае, – заверила его Мирослава, – просто в ночь перед отъездом вашей мамы на отдых такси привезло в посёлок женщину, которую охранники приняли за вашу маму.

– Да они там вообще мышей не ловят! – зарычал Кузякин. – Гнать таких охранников нужно в три шеи!

Мирослава была полностью с ним согласна. Но сейчас её интересовало другое. И она сказала:

– Дело в том, что пассажирка попросила высадить её возле дома вашей мамы.

– Знать ничего не знаю! – рявкнул Кузякин. – Вы полиция. Вы и разбирайтесь! А моя мать приехала ко мне за десять дней до своего отъезда в Кисловодск. Ей нужно было пройти обследования, сдать анализы. Вы что думаете, так легко попасть в санаторий, даже если из своего кармана платишь за него? Это вам не в дом отдыха съездить.

– Василий Леонидович! Я так рада это слышать!

– Что вы рады слышать? – растерялся от неожиданности Кузякин.

– Что ваша мама всё это время была у вас.

– Ну, – протянул он, не зная, что ответить.

– А ещё кто-нибудь её у вас видел?

– Конечно! Жена, дочь, тёща, две соседки.

– Соседки общались с вашей мамой?

– Они с ней почти каждый вечер в карты резались!

– Василий Леонидович! Я бы так хотела расцеловать вас!

– Чего? – спросил он.

– Спасибо вам большое! До свиданья!

– Эй! Погодите, – воскликнул он, – если вы хотите со мной целоваться, то приезжайте ко мне на работу. Мой офис на Прядильной двадцать семь.

– Всенепременно!

Отключив связь, Мирослава тотчас перезвонила Шуре, передала разговор с Кузякиным и посоветовала отправить эксперта в посёлок, чтобы он нашёл и снял отпечатки пальцев неизвестной пассажирки такси, прикоснувшейся к забору. Выслушивать вопли Наполеонова она не стала, отключилась и выключила мобильник.

– Итак, что мы имеем? – спросила она, повернувшись к Морису.

Он пожал плечами, долго молчал и только уже на въезде в их посёлок проговорил:

– Простите меня.

– За что? – удивилась она.

– Я был не прав.

– В чём?