Смерть после

Доктор Уилкокс промычал в ответ нечто невразумительное, Камминс собирался уйти, но не успел – посторонился, впуская в палату пожилого джентльмена, рослого, широкоплечего, с грубыми чертами лица, основная часть которых так или иначе была связана с носом – мощным, крайне замысловатого рельефа. Носатый этот джентльмен был в сером костюме-тройке и при галстуке. Через левую его руку было перекинуто такое же серое пальто, а в правой он держал длинный зонт. Это, по всей видимости, и был тот самый Дилан Кросс.

– Возьми-ка, – он сунул пальто и зонт Камминсу. – Повесишь в холле.

Кайл Камминс безропотно принял вещи пришельца, нервно кивнул и чуть не бегом покинул палату.

– Явился, – проворчал доктор Уилкокс.

– Спасибо, что исполнили мою просьбу, и сразу же сообщили, что мистер Боуэн пришел в себя, – сказал Кросс доктору Уилкоксу. – Я, признаться, тревожился по этому поводу. Не вполне напрасно. Я, кажется, просил ничего не делать до моего прихода, не разговаривать с ним и не осматривать. Разве нет?

– Осмотр был необходим! – злобно поглядывая на Кросса, заявил доктор Уилкокс. – Я врач! Я должен следить за здоровьем своих пациентов! Это мой долг! Это…

– Хорошо, хорошо, доктор, – отмахнулся Кросс, – я вас понял. Это было необходимо, пусть так. Но я вижу, пациент уже в норме. Ваша работа сделана, не так ли? А теперь – вон.

– Ч… что?! Да как вы смеете! Это моя больница! Вы мне здесь не указ! Я… да я вас…

– Если вам, доктор, – Кросс оставался спокойным, но в голосе его появилось нетерпение и жесткие, угрожающие нотки, – край необходимо, чтобы я выбросил вас как паршивого котенка, вы практически добились своего. Но лично я хотел бы этого избежать. Пожалуйста, покиньте это помещение. Сами. Без моей помощи.

Доктор Уилкокс глубоко вдохнул, готовясь к очередной гневной тираде, но в последний момент одумался, смолчал, потоптался на месте и, наконец, заявил:

– Я ухожу.

– Очень разумно, – сказал Кросс. – Плотно закройте за собой дверь, будьте любезны.

Кросс дождался, пока доктор Уилкокс выйдет, подхватил один из стульев, поставил его перед койкой Бродвуда и сел, положив ногу на ногу.

– Здравствуйте, мистер Бродвуд, – сказал он. – Мое имя Дилан Кросс. Счастлив видеть вас в сознании.

– Скотланд-Ярд? – хмуро осведомился Бродвуд.

– Врачи растрепали? – усмехнулся Кросс. – Очень зря они это здеслали. Придется их наказать.

– Извольте, – одобрил Бродвуд.

– О-о-о, как цинично, – ехидно отметил Кросс. – Не будьте так жестоки, мистер Бродвуд, в конце концов, эти люди убирали за вами дерьмо. Буквально.

Бродвуд одернул манжеты своего белоснежного медицинского одеяния.

– Я сегодня воскрес не с той ноги, – проговорил он сухо, – даже не знаю, что еще, кроме жестокости, мне сейчас поднимет настроение. Разве что вы… хм… мистер Кросс… растолкуете, какого черта я делаю в Лондоне под чужой фамилией и под наблюдением Скотланд-Ярда.

– Ну да, – Кросс потер подбородок, – пора прояснить ситуацию… Ваше положение, мистер Бродвуд, гораздо сложнее, чем вы полагаете. Дело в том, что официально, да и в некотором роде, фактически вы сейчас отнюдь не в Британии – вы все там же, в Судане, вдохновляете наши войска на новые победы. Полковник Роберт Бродвуд стал вдруг невероятно популярен. Великий патриот. Герой. Уйди он со сцены в такой переломный момент, как битва за Омдурман, кто знает, что могло бы случиться. Поэтому он все еще там. А здесь не полковник Роберт Бродвуд – здесь лейтенант Роберт Боуэн. Личность ничем не примечательная. Заурядная. Неинтересная.

Лицо Бродвуда окаменело.

– Как такое… – начал он.

– О-о-о, просто, очень просто, – Кросс откинулся на спинку стула и щелкнул пальцами. – Мы подыскали вам замену. Парень из двадцать первого уланского всегда был славен тем, что лицом и фигурой похож на вас. Не припомню его прежнего имени… – Кросс почесал подбородок, – но не важно. Сейчас его зовут Роберт Джордж…

– Бред, – оборвал Бродвуд.

– Вовсе нет, – возразил Кросс. – Вам, мистер Бродвуд, точнее привыкайте, Боуэн, следует как можно скорее принять этот факт и смириться с ним. Вы потеряли много крови, одной ногой стояли в могиле, а для боевого духа армии вы были нужны живым и здоровым. Ваше бесстрашие и военное мастерство сделало вас символом, одно присутствие которого окрыляет. Понимаете?

Бродвуд почувствовал легкое головокружение.

– Допустим, вы говорите правду, – вымученно сказал он. – Допустим, пока я пускал слюни и пачкал штаны, кто-то пожинал плоды моей славы. Это портит мне кровь, но, я понимаю, так было нужно. Смущает меня одно, вы высказываетесь так, будто честь носить свою фамилию мне больше не светит. Я воскрес, я восстановлю силы и я вернусь в Судан, чтобы занять свое положенное, законное, черт побери, место.

Дилан Кросс отвел взгляд и выдавил виноватую улыбку.

– Вообще-то, нет.

– Нет? Почему это?

Кросс откинулся на спинку стула и впился в Бродвуда пристальным взглядом.