Смерть придумали люди

- У вас противоядие в кармане. Если я соглашусь с вами, то вы мне его отдадите просто так, а если не соглашусь, используете как последний аргумент.

- Но ведь я тоже пью это вино, - Вереск кивнул на бокал.

- У вас две дозы. Одну примете сами. Или уже приняли.

Неожиданно Вереск засмеялся - беззлобно и очень искренне. Я в очередной раз поразилась резкому контрасту между бездушной эльфийской маской и живым человеком, который за ней прячется.

- Да вы просто прирожденный стратег, Юлия, - отсмеявшись, сказал он. - Но признайтесь, вы ведь это не всерьез?

Наивный полуэльфийский юноша. Я серьезна, как бомба в руках террориста.

Была, по крайней мере… Искренний смех оказался куда убедительнее, чем нагромождение вербальных аргументов, так что в конце концов я сдалась:

- Ну хорошо, давайте вина. Вы меня заинтриговали.

Вино и впрямь оказалось божественным - в меру терпким, с легкой горчинкой и отменным послевкусием.

- Поймите меня правильно, - осторожно начал Вереск, - за то недолгое время, что мы с вами знакомы, я успел убедиться, что к Жене вы относитесь вполне лояльно. Ваши цели, по крайней мере, на данном этапе, не противоречат Жениным, а значит, вы не представляете непосредственной угрозы его жизни и здоровью. Но вместе с тем у меня есть веские основания относиться к вам… - по секундной паузе я поняла, что полуэльф подобрал самое мягкое слово, - настороженно. Я привык полагаться на логику и факты, однако сейчас факты говорят о том, что с вашей стороны опасности нет, в то время как моя… ну, назовем ее "интуиция", говорит об обратном. И меня очень пугает такая ситуация.

- Это называется когнитивный диссонанс, - машинально вставила я. - С каждым бывает.

- Что? - опешил Вереск.

- Неважно. Извините, само вырвалось. А эта ваша "назовем ее интуиция" не может ошибаться?

- Может. Но я бы предпочел сделать все, что в моих силах, и убедиться в ошибке, чем своим бездействием погубить Женю.

- Значит, мое мнение в расчет не берется, - скорее констатировала, чем спросила я.

Вереск отпил из бокала, повертел его в руках и медленно произнес:

- Юлия, представьте себе весы, на одной чаше которых лежит жизнь моего друга, а на другой - ваши желания. Как вы думаете, какой вариант я выберу?

Я пожала плечами:

- Риторический вопрос.

- Вот именно. Скажу откровенно: даже если на второй чаше весов будет лежать вашажизнь, мой выбор не изменится. Хотя и сильно осложнится. Я просто хочу, чтобы вы не питали иллюзий: если я буду на сто процентов уверен, что вы представляете непосредственную угрозу для Жени, я убью вас без малейших колебаний.

Ну вот. А я только-только начала верить, что с этим типом можно поговорить по-человечески.

- В чем же дело? - устало вздохнула я, отставляя бокал в сторону. - Убейте меня прямо сейчас и давайте покончим с этим.

Вереск слегка поморщился - словно страдал от зубной боли, но был слишком вежлив, чтобы это показывать.

- Юлия, я понимаю, смерть вам видится заманчиво легким выходом, особенно если решение примет кто-то другой. При этом вы совершенно не задумываетесь о том, каким ударом ваша гибель может стать для людей, которым вы дороги. Но лично я не хотел бы без крайней необходимости причинять боль Косте Литовцеву. И, возможно, другим людям, которых я не знаю…

Знал, куда ударить… с-сволочь.

- Кто вы такой, чтобы бросаться подобными обвинениями? - прошипела я, чувствуя, что снова начинаю закипать. - Самовлюбленный полукровка, центр вселенной, что вы знаете обо мне? И что, черт возьми, вы знаете о смерти? Это ваше хобби? Сколько раз вы уже умирали?

Против всяких ожиданий, полуэльф не поддержал очередную ссору.

- Я умирал лишь единожды, - сказал он спокойно, только несколько глуше обычного. - Но на мой вкус, и этого больше, чем достаточно. Это была очень мучительная смерть…

Я потрясенно молчала. Вереск, глядя в сторону, начал рассказывать:

- Несколько лет назад я заболел. Врач на провинциальном постоялом дворе поставил диагноз "лунная лихорадка" и сказал, что ничем больше не может мне помочь. Разве что предложить быстродействующий яд.

Я не сомневался в диагнозе. После того, как от лунной лихорадки умер мой отец, я изучил всю доступную информацию. Я слишком хорошо знал симптомы. Знал, что жить мне осталось максимум месяц, и что агония будет долгой, мучительной и некрасивой.

Я ушел в лес, чтобы умереть в одиночестве. Через две недели начались припадки - в полном соответствии с эльфийскими учебниками по медицине. Сначала раз в сутки, потом все чаще. Когда промежутки между приступами сократились до нескольких минут, я сдался и принял яд. Не знаю, что произошло дальше. Возможно, я не смог донести яд до рта. Или меня вырвало во время очередного припадка. Или он по какой-то причине просто не подействовал…

Я снова очнулся. Приступы лунной лихорадки больше не повторялись, но у меня начались галлюцинации. Изредка приходя в сознание, я обнаруживал себя бесцельно бродящим по вересковым пустошам. Впрочем, я не уверен, что и они не были порождением моего бреда.