Смерть приходит на свадьбу…

– Это так говорят, что человек мыслит мозгом, на самом деле мозг не мыслит. Мозг у нас управляет видимыми функциями человека. Вот мы с вами говорим, двигаемся, смотрим, слышим друг друга – это всё видимые функции. – Евгений Федорович привык все растолковывать бестолковым студентам – практикантам. – И, скорее всего, управлять всем этим должен видимый орган – мозг. Мозг является центром управления материальным телом. Да, его функция действительно очень мощная, постольку, поскольку он главный центр. Если мозг перестал работать, то всё, и физическое тело человека перестает работать, умирает. Теперь мысль. Мысль то никто не видит. Мысль невидима. Скорее всего, она рождается в невидимом органе. Вот этот орган действительно невидимый, и называется – разум.

– Значит, материальный мозг управляет материальным телом, а разум управляет душой, а через душу и всем телом. Тогда где находится разум, если не в мозге?

– Да, выходит, что над материальным телом существует духовная надстройка – душа. Разум находится непосредственно в душе. Это Николай Константинович Рерих сказал: разум находится в душе, он подобен чаше, которая накапливается за многие воплощения. Содержимое этой чаши и есть мудрость. И это плод нашего труда, всей жизни.

– То есть у каждого своя чаша, личностная?

– Думаю, личностная. Есть люди, которые всю жизнь работают над собой и поэтому накапливают многие знания. А есть люди, которые только и знают, сколько стоит бутылка.

– Значит, душа – это разум? И все-таки непонятно, где душа гнездится. Она должна жить в таком органе, без которого человек не живет, да? Вот без ноги можно жить, люди теряют конечности, но душа остается на месте…Ей-то и нужно всего ничего… Она же невесомая, легкая.

– Возможно, ей нужен не один орган, а совокупность, несколько… Хочешь пересадить душу? Ну давай вот этому пациенту еще что-нибудь пересадим, чтобы душа наверняка переселилась… – пошутил он. – Поэкспериментируем немного… Ладно, хватит болтать, настраивайся на серьезную работу.

* * *

После операции Дима очнулся в палате, не сразу вспомнил, кто он и где находится. Он все еще оставался во власти наркотического сна. И, глядя в белый потолок, старался удержать ускользающее воспоминание о нем: вот летит с горы, снег бьет в лицо…

– Слава Богу, очнулся… Значит, все будет хорошо, повезло тебе, наш Евгений Федорович просто кудесник…

– Какой Евгений Федорович? Наташка потянула… Повезло, что там не было камней, деревьев, а то бы я наверняка воткнулся… Лыжи бы сломал… – Дима прошептал что-то невнятное.

– Да ты еще спишь, бредишь.

Дима вроде бы пришел в себя, забормотал:

– Приснилось что-то, на машине занесло… Или нет, это я с горы ехал… Что со мной? Я попал в аварию? На лыжах разбился? – громко спросить сил не было.

И тут же все вспомнил: его забирали на операцию.

– Сделали пересадку? Как все прошло?..

– Отлично. Считай, родился второй раз, получил еще один шанс.

– Ничего не помню…

– Ты поспи еще, поспи…

Дима заснул, словно провалился, снова почувствовал, что несется на большой скорости… Во сне он съезжал с крутой горы на лыжах, а впереди летела девушка, длинные черные волосы бились на ветру.

Проснулся вновь, когда пришел хирург.

– Очнулся? Бог тебя спас… – И повернулся к медсестре: – Деточка, пока пить ему не давай, губы протирай влажным тампоном.

* * *

Спустя неделю Дима уже лежал в своей палате. Пожилая сотрудница, Наталья Георгиевна сидела рядом, она добровольно взвалила на себя обязанности мамы для своего молодого начальника.

– Наталья Георгиевна, со мной все в порядке, идите домой…

– Я, милый мой, не для того пришла, чтобы сразу уходить. Буду тут дежурить, пока не встанешь, я уже договорилась с Евгением Федоровичем, мне разрешили. Все равно у них медсестер не хватает.

Естественно, Наталья Георгиевна договорится хоть с кем… Глаза у Димы закрывались.

– Димуля, дай-ка я тебя всего оботру…

– Ну, всего – это лишнее… – вошедший Евгений Федорович заметил умоляющий взгляд Димы и спас его от активной сиделки. – Да, Дима, не сотрудница у тебя, а чистое золото…

Наталья Георгиевна в самом деле просидела рядом с Дмитрием двое суток, ушла только тогда, когда ему позволили вставать. Петрович восхищался:

– Какая женщина! Ну всех знает, весь город! Кем же она у вас работает?

– Уборщицей.

– Не может быть… У нее же не голова – компьютер.

– Раньше она была бухгалтером, в исполкоме работала, потом в налоговой, а когда выпроводили на пенсию, стала у нас подрабатывать.