Смерть приходит в Марлоу

– Тогда кого нам винить? – спросила Сьюзи. Бушующий в крови адреналин всколыхнул в ней ярость. – Вы всегда считаете себя самой умной. Суете свой нос в чужие дела, осуждаете людей за недостаток денег и велите им побыстрее закончить ремонт фасада в их домах. Да какое вам дело до того, как я живу и на что трачу свои деньги? Какое вам дело до всех нас?

– Сьюзи… – произнесла Джудит, пытаясь коснуться подруги.

– Нет, с меня хватит. Мне все это надоело, – выпалила Сьюзи и широким шагом направилась к выходу из кухни. – Таника, если вам нужны мои показания, можете позвонить мне завтра. Бекс, вы идете?

Бекс оказалась в затруднительном положении: ее просили сделать выбор между двумя лучшими подругами.

И она выбрала Сьюзи.

– Простите, Джудит, но Сьюзи права. Вы всегда переходили все допустимые границы, но в этот раз зашли слишком далеко. Вы использовали Дженни в качестве приманки, и я не могу простить вам этого. Мне нужно вернуться домой, к Колину, в безопасное место. Прямо сейчас.

Бекс направилась к выходу. Бросив последний гневный взгляд на Джудит, Сьюзи открыла для подруги дверь, и они вместе вышли из комнаты.

Таника помогла Дженни сесть на стул и спросила, в порядке ли она. Дженни только слабо кивнула. Тристрам же все еще лежал на полу. Его глаза были закрыты, и он громко всхлипывал от злости и жалости к себе.

Через кухонное окно женщины увидели, как Сьюзи и Бекс залезли в фургончик Сьюзи и выехали со двора. Стоило им свернуть на главную дорогу, как в ворота, сверкая мигалками, заехал полицейский фургон. Он остановился прямо перед домом, рядом с патрульной машиной, на которой приехала Таника. Старший инспектор Хоскинс вышел из фургона и быстро зашагал к дому в сопровождении двух полицейских в форме. Через несколько секунд ведущая на кухню дверь широко распахнулась, и трое мужчин вошли внутрь, оглядывая комнату. Таника стояла рядом с Дженни, которая все еще сидела за кухонным столом, Джудит замерла рядом с окном, а скованный наручниками Тристрам лежал на полу.

– Младший инспектор, извольте объяснить, что, черт возьми, здесь происходит? – гаркнул Хоскинс.

– Мистер Бейли только что попытался убить Дженни, – ответила Таника. – Я смогла его остановить.

– Но что вы здесь делали?

– Как только мне стало известно, что вы отпустили мистера Бейли под залог, я начала следить за этим домом.

– Почему?

– Потому что любой человек мог предугадать его следующий шаг. Любой, кто хоть немного соображает.

– Прошу прощения?

– В отличие от вас, сэр, я всегда знала, что мы расследуем убийство, а не несчастный случай.

– Вы больше не старший инспектор и не имеете права самостоятельно вести расследование.

– И все же я весьма удачно оказалась неподалеку, – возразила Таника, указав на Тристрама. – Если бы я полагалась только на вас, сейчас у нас уже было бы три убийства.

Дерзость Таники шокировала двух офицеров, но старший инспектор Хоскинс угрожающе затих, замерев на месте.

– Повторите, что вы сказали, – ледяным голосом тихо произнес он.

Таника вспомнила клятву, которую дала, стоя над трупом Сары Фицерберт.

Она вскинула подбородок и прямо посмотрела на своего начальника:

– Если бы я полагалась только на вас, Дженни Пейдж была бы мертва.

– Выметайтесь, – сказал Хоскинс. – Сейчас же. С этого момента вы отстранены от ваших полномочий за нарушение субординации.

Таника бросила на старшего следователя долгий взгляд и направилась к двери. Полицейские в форме отступили в сторону, чтобы дать ей пройти.

– Пожалуйста, возьмите мистера Бейли под стражу, – приказал Хоскинс. – И проверьте, как себя чувствует мисс Пейдж.

Один из мужчин подошел к Дженни, а другой грубо дернул Тристрама за плечо, заставив того подняться на ноги. За окном зашуршала галька, когда патрульная машина Таники выехала со двора.

Последующие события могли произойти за минуты или растянуться на целые часы. Течение времени потеряло для Джудит всякое значение. Тристрама вывели из кухни, а во двор въехала машина скорой помощи. Медики проверили состояние Дженни и объявили, что никаких серьезных последствий для ее здоровья травма не вызовет. Они посоветовали Дженни принять при необходимости обезболивающее и хорошо выспаться.

После произошедшего Дженни была не в состоянии давать показания, и Хоскинс пообещал вернуться утром, чтобы поговорить с ней.

– Вы должны помнить, – обратился он к Дженни, – что теперь Тристрам за решеткой и никогда больше оттуда не выйдет. Теперь все кончено.

Дженни слабо улыбнулась, хотя было понятно, что она еще не до конца оправилась от потрясения.

– Я останусь с вами, – предложила Джудит.

– Я справлюсь, – возразила Дженни.

– Это меньшее, что я могу для вас сделать, – настаивала Джудит. Было ясно, какой виноватой она себя чувствовала за столь близкую встречу Дженни со смертью. – Я помогу вам запереть все двери и прослежу за тем, чтобы вы были в безопасности.

Хоскинс поблагодарил Джудит за помощь и ушел вместе с офицерами, которые грубо пихали Тристрама к машине.

Как только полицейские ушли, Дженни разрыдалась. Джудит придвинула к ней свой стул и заключила женщину в объятия, выражая ей поддержку.