Смерть, принесенная Золотым Дождём (СИ)

Её культивация начала быстро вращаться, пока она готовилась использовать всю силу до последней капли, чтобы дать отпор. Раскрутив культивацию, она внезапно сказала:

— Ла Раи… кто это?

Оцепенев, она отчаянно пыталась вспомнить, кто такой Ла Раи, и зачем начала вращать культивацию. Ответа не было. Она почувствовала, как сердце разбилось на мелкие кусочки, и неосознанно коснулась лица. По щекам текли слёзы.

— «Почему так больно в груди? Почему я плачу?» — спросила она себя.

Клинок продолжил свой путь по Мертвенному Плато. Когда он достиг Озера Перерождения, изнутри женский голос холодно произнёс:

— Лжебессмертный из клана Ван. Думаешь, сможешь стереть мои воспоминания? Проваливай!

— Он даже связан с этой сущностью в Озере Перерождения! — слабо пролепетал древний голос. — Чёрт! Чёрт! Кого ещё знает этот парень? Почему его Карму так сложно отсечь?!

Над Мертвенным Плато бушевала невидимая Кармическая буря. Особенно сильно — над сектой Пурпурной Луны. Каждый человек в секте дрожал и кашлял кровью. Бледная как мел Вэй Юйянь отчаянно стиснула кулаки. Почувствовав изменение воспоминаний, она горько рассмеялась. Быстро прикусив язык, она сплюнула немного крови на палец и начала писать на стене имя «Ла Раи». Но после слова «Ла»… её рука застыла. Девушка недоумённо посмотрела на руку, а потом на выведенное кровью слово.

— Зачем я это пишу?

Лунная Пилюля сидел на высокой горе и любовался далёким небом. Сложно было сказать, о чём он думал, но когда его настиг невидимый клинок, он вздохнул.

— Этот день, наконец, настал, да?..

Он горько покачал головой, но в его глазах внезапно вспыхнул яркий свет. Он поднял руку, в которой была зажата целебная пилюля. От неё исходил неимоверно древний Ци.

— «Если вы отсечёте Карму моего ученика, — мысленно произнёс он, — Тогда я ни за что не уступлю и не стану Бессмертным клана Ван!»

Он закрыл глаза, с гнетущей тоской наблюдая, как все воспоминания о Ла Раи превращаются в пепел. Пилюля в его руке обладала поразительной аурой, которая ловила превращённые в пепел воспоминания и без повреждений воссоздавала заново.

— Проклятье, это его наставник?! — в ярости пророкотал древний голос. — Жаль, моей культивации недостаточно, чтобы стереть все воспоминания без остатка!

Не далеко, в секте Пурпурной Луны, в пещере Бессмертного в позе лотоса сидела Сюй Цин. Вдруг ее глаза распахнулись и она без всякого выражения уставилась на приближающийся к ней кармический клинок. Внезапно в ее взгляде появился странный свет, в этот момент девушка будто стала совсем другим человеком.

— Карму людей в моей памяти нельзя отсечь Небесами Ван, — сказала он мягко, — Даже Ван Ли или Ла Юй это было не под силу… неужто на подобное осмелится жалкий лжебессмертный побочной ветви?

Она подняла руку над головой и резко взмахнула. С неё сорвалась капля необычного, словно осязаемого сияния, которая растаяла прямо в воздухе. Внезапно небо над Мертвенным Плато сделалось угольно-черным. Из пустоты послышался чей-то отчаянный вопль. Это кричал древний Ван Девятнадцатый.

Когда он завопил, все практики, кого коснулось уничтожение нитей Кармы, неожиданно вздрогнули. Нити, соединяющие их с Ла Раи, начали восстанавливаться, возвращаться из небытия. Но после своего уничтожения они теперь стали крепче и тверже прежнего.

Лицо Вэй Юйянь было белым как мел. Она открыла глаза и молча посмотрела на слово «Ла», выведенное кровью на стене. Она медленно подняла руку и дописала слово «Раи». Лунная Пилюля убрал целебную пилюлю и безмолвно направил взгляд вдаль. Но из его глаз никуда не делась решимость и твердость. Лу Сай почесала подбородок, совершенно запутавшись в происходящем. Внезапно она вздрогнул и пораженно охнула: к ней вернулись воспоминания. В голове тут же возникло лицо Ла Раи. С Чжао Ваном произошло нечто подобное, как и с остальными людьми на Мертвенном Плато. В Долине Судьбы и Пустыне Эона внезапно пришли в норму все практики, чьи нити кармы были отсечены.

Кэ Цзюсы нервно покусывала губу, с тревогой поглядывая на золотой цветок в руке. Когда к ней вернулись воспоминания о произошедшем, она поежилась, словно от холода. Теперь она знала, какая тоска и неодолимое чувство одиночества накроют её, если Ла Раи внезапно исчезнет из воспоминаний. В тишине она стиснула зубы. Она понимала, что только сила может действительно решить все проблемы. Сейчас она как никогда была настроена во что бы то ни стало слиться с воспоминаниями Праматери Феникс и поднять уровень своей культивации.

В Пустыне Эона, в жерле вулкана — в самом центре святой земли Ворона Божества — в пруду судьбы стоял дрожащий Ла Раи. Услышав отчаянный вопль, он резко открыл глаза и увидел, как серебряная рыболовная леска почернела. Чернота распространялась всё дальше, превращая леску в дым и пепел. Глаза юноши холодно сверкнули. Он не знал, что именно произошло, но у него перед глазами до сих пор стояла сцена отсечения Кармы старика-червя. Поэтому он легко мог представить, какой страшной участи избежал.