Смерть ради смерти

Вадим принес пепельницу и, пока Настя курила, по-прежнему храня задумчивое молчание, исподтишка разглядывал свою новую знакомую. Странное у нее лицо, черты лица строгие, правильные, прямой нос, высокие скулы, красиво очерченные губы. Но почему-то все вместе производит впечатление невыразительности и бесцветности. Может, оттого, что у нее светлые брови и ресницы, на лице нет ни одного яркого пятна? Если она сделает макияж, то, наверное, превратится в красавицу. Неужели она этого не знает? А если знает, то почему пренебрегает возможностью быть привлекательной? Нет, она решительно ни на кого не похожа.

Через несколько минут барабан остановился. Вадим вскочил, вытащил куртку, на которой не осталось ни малейшего следа грязи, и повесил ее на плечики проветриться.

—  Зачем это? — удивилась Настя.

—  Пусть запах выветрится. Эти чистящие препараты на удивление зловонны, — пояснил он. — Все равно у вас еще кофе остался, пока и допьете.

—  Давайте я запишу ваш телефон, — сказала она, доставая из сумки ручку и записную книжку. — Когда вам можно звонить?

Он продиктовал ей номер.

—  Это домашний телефон, так что звоните в любое время, начиная с шести утра.

—  Вы так рано встаете? — изумилась она.

—  Бывает, и раньше. Но в шесть — как штык. И хотел бы поспать подольше, да пес не дает. Ровно в шесть подходит и в нос лижет, а если я делаю вид, что сплю, начинает одеяло зубами стаскивать. Так что звоните и рано утром, и поздно вечером, не бойтесь, никого не разбудите. Я ведь один живу.

Настя посмотрела на него в упор, но ничего не сказала. Этот взгляд заставил Вадима поежиться. Что это она? Не верит, что ли? Или он где-то переиграл, передернул?

—  Спасибо вам, Вадим, — сказала она, надевая чистую куртку, которая все еще сильно пахла химикатами. — Я завтра же созвонюсь с вами и верну деньги.

Она резко забросила на плечо длинный ремень большой спортивной сумки и поморщилась.

—  Сильно болит? — сочувственно спросил Бойцов.

—  Сильно. Ничего, как-нибудь доковыляю.

—  Может, все-таки возьмете такси? Я вас довезу.

—  Нет, — жестко ответила она. — Поеду на автобусе. Если хотите, можете меня проводить, сумку дотащите.

Они вышли из гостиницы и медленно пошли к остановке автобусов.

—  Сумка у вас тяжеловата для хорошенькой женщины, — пошутил он. — Что в ней? Продукты?

—  Не надо грубо льстить мне, я вовсе не хорошенькая женщина. А в сумке у меня всякая ерунда.

—  Рабочий инвентарь?

—  Ну, можно и так сказать, — улыбнулась она.

—  А кем вы работаете?

—  Знаете, Вадим, есть профессии, в принадлежности к которым признаваться опасно. Вот скажешь, что ты врач, и тут же собеседник начнет жаловаться на недомогание и требовать, чтобы ты поставил ему диагноз и назначил лечение. Или скажешь, что ты мастер по ремонту телевизоров, и тебя тут же попросят посмотреть чью-нибудь аппаратуру. И делать не хочется, и отказывать вроде неудобно.

—  Так вы врач?

—  Нет. Я мастер по ремонту телевизоров.

—  Что, серьезно?

—  Абсолютно. И если вы сейчас попросите меня починить ваш телевизор, я заберу у вас сумку и дальше поеду одна. И пусть вас замучает совесть от того, что несчастная женщина с больной спиной страдает из-за вашей настырности.

Он расхохотался.

—  Послушайте, вы совершенно необыкновенная женщина. Мало того, что вы не дали мне по физиономии, когда я вас сбил с ног и нанес ощутимый урон вашей спине, куртке и джинсам, мало того, что вы отказываетесь от безвозмездной помощи, не берете у меня деньги и не хотите ехать на такси, мало того, что у вас удивительно покладистый характер, так вы еще и телевизионный мастер. Так не бывает!

—  Почему не бывает? Вот же я, меня можно потрогать, я настоящая. Наш автобус, заходим.

В автобусе Вадим, как само собой разумеющееся, достал из бумажника два талончика и прокомпостировал их.

«А ты еще и выдержанная, Каменская. Ты же имеешь право на бесплатный проезд как работник милиции. Что же ты меня не остановила, когда я доставал два талона? Под телевизионного мастера работаешь? Ну-ну».

Они проехали четыре остановки и вышли. Настя повела его по глухому темному месту, где несколько дней назад он уже побывал.

—  Место какое неприятное, — сказал Вадим. — Вы не боитесь здесь ходить одна?

—  Боюсь, а что делать? Другая дорога минут на десять длиннее, и, кстати, не намного лучше. Там тоже темно и безлюдно.

Бойцов подумал, что сейчас она расскажет ему о том, как ее чуть не ограбили на этом самом месте. Но она почему-то молчала.

—  Попросите, чтобы вас встречали, раз уж вы так поздно возвращаетесь.

—  У нас что, вечер бесплатных советов? — усмехнулась Настя. — То вы говорите, чтобы я спину лечила, то даете рекомендации, как мне домой возвращаться.

—  Простите, — смешался Вадим. — Я не хотел быть навязчивым. А вы очень независимая, да?

—  Да, я очень независимая. Все, Вадим, спасибо, мы пришли. Я живу в этом доме. Давайте сумку.