Смерть ради смерти

—  Ниночка, объясни, будь добра, товарищу полковнику, что это у тебя так вкусно пахнет, а то он места себе не находит от любопытства.

—  От любопытства или от голода? — улыбаясь, уточнила Нина.

—  Пока от любопытства, но скоро и голод схватит его за горло своей костлявой рукой.

—  У меня в гриле готовится осетрина, а в духовке — поросенок с гречкой. Наверное, запахи смешиваются и сбивают вас с толку, — деловито пояснила хозяйка. — Через полчаса все будет готово.

Через сорок минут все сидели за нарядно сервированным столом. Настя с тоской глядела на ароматные дымящиеся блюда и думала о том, что вряд ли сможет проглотить даже маленький кусочек. Она еще не пришла в себя после пережитого вчера ужаса, когда осознала, что трижды чуть не погибла. Нина заботливо подкладывала в ее тарелку самые лакомые куски, Настя благодарно улыбалась, но есть не могла. Нина то и дело бросала на нее озабоченные взгляды, потом не выдержала и сделала ей знак выйти из кухни.

—  Вы плохо себя чувствуете? — спросила она, оглядывая гостью профессиональным взглядом врача-невропатолога. — Почему вы ничего не едите? Что-нибудь болит?

—  Душа, — скупо улыбнулась Настя. — Я две ночи не спала.

—  Работали?

—  Не столько работала, сколько нервничала и боялась. Меня вчера так прихватило — думала, мозги не соберу. Все плывет, мысли разбредаются, руки трясутся, даже не смогла правильно номер телефона набрать, цифры путала.

—  Вас так сильно напугали?

—  Очень сильно. Впрочем, может быть, напугали и не сильно, просто я жуткая трусиха.

—  Что-нибудь принимали?

—  Да у меня нет ничего, все лекарства кончились, как назло.

—  А что вы обычно принимаете, когда нервничаете?

—  Что-нибудь из бензодиазепинов. Феназепам, тазепам и так далее.

—  Понятно, — кивнула Нина. — Я сейчас дам вам две таблетки валиума, положите под язык и прилягте. Пойдемте, я вас уложу в комнате девочек, они не будут вас беспокоить. Полежите буквально полчасика, и вам станет легче. Я вам дам еще две таблетки с собой, одну примите на ночь, другую оставьте про запас, выпьете, если завтра на работе вам станет плохо.

—  А что я буду делать послезавтра? — попыталась пошутить Настя.

—  А послезавтра я передам вам через Костю целую упаковку. Нашли о чем беспокоиться.

Нина Ольшанская оказалась права, через некоторое время Настя почувствовала себя намного лучше и снова присоединилась к застолью.

—  Звонил Коротков, — тут же сообщил ей Гордеев. — У тебя, Стасенька, глаз дурной, как у цыганки. Все пятеро хорошо знают Томилина.

—  Так я и знала, — в отчаянии пробормотала она. — Остается последнее средство, которое я приберегала на крайний случай. Если и оно не сработает, тогда придется отступиться и опустить руки. Больше я уже ничего придумать не могу.

Нина Ольшанская давно уже убрала со стола и перемыла всю посуду, а они все сидели втроем в комнате и строили планы реализации «последнего средства».

3

Вечер воскресенья выдался тяжелым и для Игоря Супруна. Он не любил по выходным дням появляться на работе, поэтому вызвал Бойцова на встречу и беседовал с ним в своей машине.

—  Твоя Каменская, которую, видите ли, обманывать нельзя, водит тебя за нос, как мальчишку, — заявил он, едва Вадим подъехал и пересел в машину к начальнику. — Дело Войтовича вовсе не сгорело, никакого пожара в здании УВД не было. А вот следователь, который вел это дело, сейчас имеет крупные неприятности, потому что у него из кабинета пропали четыре уголовных дела. И как раз в то время, когда якобы случился этот пожар. Улавливаешь? Зачем наши доблестные милицейские друзья вешают лапшу на уши всему Институту и рассказывают про пожар, которого не было?

—  Но это совершенно понятно, — возразил Бойцов. — Зачем же им оповещать широкую общественность о том, что у них следователи безалаберные? Они честь мундира берегут, и я их за это не осуждаю. Не вижу повода для беспокойства, Игорь Константинович.

—  Ах, не видишь? Тогда скажу тебе больше. Они заявили в Институте, что проверяют условия хранения ядовитых веществ потому, что в минувшем году в Москве прошла серия отравлений цианидом. Так вот, и это тоже вранье. В прошлом году был только один случай убийства при помощи отравления цианидом. Только один, ты понял? И что же, из-за одного случая они проверяют все городские предприятия, где есть синильная кислота? Ты можешь в это поверить?

—  А почему нет? — пожал плечами Бойцов. — Что в этом незаконного? Нормальная работа по раскрытию убийства.

—  Сейчас, разбежался, — презрительно фыркнул Супрун. — Такую проверочную работу проводят, если убит кто-то очень влиятельный, крупная фигура. А этот? Начальник кредитного отдела банка, только и всего. У нас этих банков сейчас как собак нерезаных. Институт к этому банкиру никакого отношения не имеет, так зачем они врут про серию отравлений?

—  Получили указание, поэтому и врут. По-моему вы ищете подвох там, где его нет.

—  А что это ты их выгораживаешь? — подозрительно прищурился Супрун. — Успел уже с Каменской подружиться и защищаешь ее интересы, а? Кстати, как она отреагировала на твое признание о ходатайстве?