Смерть ростовщика

– Тогда вы схватили валявшийся на столе нож для бумаг и ударили его.

От внезапно залегшей тени ее глаза из серых стали темно-свинцовыми, как грозовое небо. Она пристально взглянула на меня:

– Это ужасно!..

Я пожал плечами и отечески похлопал ее по коленке:

– Не стоит преувеличивать. Со многих точек зрения Кабироль был гнусным и довольно злонамеренным типом.

Она почти закричала:

– Но вы, значит, не понимаете, господин Бурма?! Я... я не делала этого!

– Вы не убивали его?

Она отрицательно покачала головой. Я улыбнулся:

– Ну что ж, в таком случае, он, вероятно, не был таким уж законченным негодяем. Он еще оказался чувствителен к угрызениям совести. И, чтобы наказать себя за свое поведение по отношению к вам, он сам пронзил себе сердце.

Она замотала головой, и ее волосы разлетелись в разные стороны.

– Вы жестокий...

Закрыв лицо руками, девушка наклонилась вперед, опершись локтями о колени. Сквозь пальцы глухо донесся ее голос:

– ...Он меня... да, он меня поцеловал... крепко, очень крепко... и прижал к себе... я вырвалась... я оттолкнула его... и убежала, сгорая со стыда...

– И на лестнице встретились со мной?

– Я... да... возможно... не помню.

– Я помню. И помню, что вы вернулись... Может, не специально для того, чтобы наградить меня тумаком по затылку... но, так или иначе, я его получил.

Глава шестая Одетт говорит

Ладони ее скользнули вниз по щекам. Мгновение она их разглядывала, словно не зная, что с ними делать, потом предоставила их собственной участи и они упали вниз. Но и там не задержались, а скользнули к подолу юбки и стыдливо потянули за него. Между тем, юбка открывала немногое.

Одетт Ларшо вскинула голову и грустно взглянула на меня.

– Вы ведь не верите в то, что говорите? Это невозможно.

Я промолчал.

– Это не я.

– Но вы ведь возвращались?

– Да.

– Зачем?

Она заломила руки и пожаловалась:

– Вам доставляет удовольствие меня мучить. Да, я знаю, преступниц всегда мучают... Но я не преступница!.. Боже мой! Что я должна сделать, чтобы вы мне поверили?

– Просто рассказать мне свою версию происшедшего, – подсказал я. – Это не должно быть очень сложно. И я обещаю больше вас не прерывать.

Она послушалась. Рассказ получился длиннее, чем я ожидал. Не потому, что был так уж сложен, но его отличали сбивчивость и непоследовательность, перемежали молчания и жалобы, он пестрел повторами и возвратами, способными внушить зависть кому-нибудь из новомодных режиссеров.

Я узнал, что она была знакома с Кабиролем целую вечность. Ее еще на свете не было, когда он начал посещать дом Ларшо. Покойный Ларшо и в равной степени покойный Кабироль вместе прошли часть войны. Все это меня мало интересовало, но потихоньку она добралась до того пресловутого дня, когда наши судьбы пересеклись на дурно пахнущей лестнице.

– ...Кабироль, – пояснила она, – считался другом нашей семьи, по крайней мере, он так утверждал, но дела с ним были делами...

Я ведь знал, что это такое, верно? А если нет, она была со мной достаточно откровенна, чтобы я понял. Современная девушка постоянно немного нуждается в деньгах. Некоторые траты превосходят возможности, платья стоят дороже, чем признаешься родителям и приходится искать разницу на стороне. Короче, время от времени, она обращалась к Кабиролю по его специальности...

– ...Под драгоценности, которые я таскала у матери, и за которые он давал мне возможно чуть больше, чем дал бы обычным клиентам, но никогда он не одолжил мне ни гроша без залога... Уж таким он был... Недавно я отнесла ему кольцо и пришла его выкупить. Он тут же сообщил мне, в какие неловкие обстоятельства ставит его мой визит. Он меня не ждал. Моего залога не было у него под рукой.

По-настоящему драгоценные вещи, доверенные ему, он прятал в безопасном месте, не у себя дома. Я тут же поняла, что он лжет, что он хочет что-то мне... мне...

– Вам предложить. Обычно употребляют этот глагол.

– Да, именно.

– И он вам это предложил?

– Цинично. Вы понимаете, он шантажировал меня?

– Да.

– Я стояла совершенно оглушенная. Это было так неожиданно. Прежде чем я опомнилась, он схватил меня в охапку и поцеловал... Я чуть сознание не потеряла от отвращения... Я оттолкнула его... мне удалось его оттолкнуть и я убежала...

Она выдержала паузу:

– ...Но я его не убивала.

– Но вы вернулись?

– Д-да, да.

– Зачем?

Она опустила голову:

– Сначала я шла под дождем, не зная, на что решиться. Я была напугана происшедшим и тем, что я не вернула мой залог. Я пошла обратно... чтобы умолять, упросить его... и, может быть, также...

– Уступить? Она содрогнулась:

– Может быть, Не знаю...

– А дальше?

– Вы оказались там. Вы. И он, Словно два трупа. Во всяком случае относительно него сомнений не оставалось. Этот кинжал с золотой рукоятью... Люди бывают злыми, не правда ли?

– Да, человек не слишком хорош. Почему вы спрашиваете?