Смерть ростовщика

Услышав такое известие, Кори Ишкамба бежал в «Соединенный банк», сейчас же забирал оттуда свои деньги и переводил их в «Русско-Китайский (Азиатский) банк».

Конечно, это не оставалось тайной для шутников. Кто-нибудь из них снова подходил к Кори Ишкамбе и повторял о «Русско-Китайском банке» то, что его товарищ вчера говорил о «Соединенном».

Кори Ишкамба с той же поспешностью переводил деньги в третий банк. Благожелатели советовали ему вложить свои капиталы в Государственный банк: уж он-то будет стоять прочно, как сама Российская империя. Но в Государственном банке платили меньше проценты, чем в частных банках, и Кори Ишкамба не мог пойти на такие убытки.

Но в конце концов частным банкам так надоели эти «операции» Кори Ишкамбы, что они отказались принимать от него деньги, и он был принужден вложить весь свой капитал в Государственный банк.

Однако прошло немного времени, и до Кори Ишкамбы стали доходить слухи, что и Государственный банк накануне краха. Каждый раз, когда в газетах появлялось сообщение о поражении царских войск на фронте, шутники и озорники, преувеличивая эти вести во много раз, передавали их Кори Ишкамбе, советуя ему остерегаться и беречь деньги: ведь очень может быть, что и Государственный банк лопнет. Тогда все капиталы, «собранные потом и кровью», пропадут!

Но как мог ростовщик остеречься? Если даже банку грозит крах — он ничего не в состоянии предпринять. Из страха перед ворами и грабителями он не мог держать деньги дома или в келье какого-нибудь караван-сарая. Куда же ему было деньги девать, если не в банк?

Наконец Кори Ишкамба начал понимать, что над ним просто смеются. Он начал расспрашивать, что пишут в газетах, хотя раньше, как правоверный мусульманин, избегал даже приближаться к тому месту, где их читают. Он недоверчиво слушал тех, кто передавал ему газетные сообщения, и стал просить грамотных людей читать ему вслух, чтобы слышать известия собственными ушами.

Постепенно в газетах стало появляться все больше сообщений, говоривших о близком крахе. Уже и без шуток озорников они начали приводить ростовщика в ужас. Он рассказал о своих страхах управляющему Государственным банком и спросил у него совета:

— Если, не дай бог, царское правительство потерпит полный крах, то что тогда мы с вами будем делать?

Управляющий его тешил^{38}:

— Царское правительство крепче камня, прочнее гранитной скалы! Государством правят министры его царского величества, а они — умнейшие люди в мире. Поэтому, даст бог, с государством не приключится никакой беды. В турецких газетах пишут враги государя-императора, они распространяют всякие сплетни и ложные сообщения. Верные вести можно найти только в русских газетах! — Немного помолчав, он добавил: — Да и не каждой русской газете можно верить. И среди русских газетчиков немало заклятых врагов священной особы государя-императора. Не верьте ни уличным слухам, ни сообщениям разных газет. Приходите прямо ко мне, я каждый день буду читать вам надежные известия, которые сообщают самые солидные русские газеты!

После этого разговора Кори Ишкамба стал являться в банк к открытию. Он шел в кабинет управляющего, и тот громко читал ему вслух любую попавшуюся газету. Но, вместо того чтобы переводить то, что там написано, он сочинял от себя вести, которые могли бы успокоить слушателя. И Кори Ишкамба говорил успокоенно:

— Бог даст, никакой беды не случится с государством русского императора, защитником и опорой нашего банка. Пусть ослепнут глаза врагов его величества, пусть отвалятся их языки, несущие всякие небылицы! — И он шел от управляющего в чайхану банка, накладывал в стакан побольше сахара и, заливая его горячим чаем, пил медленно, смакуя.

Насладившись чаем, ростовщик выходил на улицу и, увидев, что где-нибудь около лавки читают газеты, подходил, слушал, какие в них сообщаются известия, а затем уверенно опровергал их, рассказывая, с сильными преувеличениями, то, что сам слышал от управляющего банком. Но те, кто читал газеты, возражали ему:

— Ничего не будет удивительного, если скоро произойдет революция. Тогда никто не станет слушать приказы царя и его министров. Поднимет голову всякая голытьба и пойдет грабить богачей. Тогда можно будет только пожалеть о вашей судьбе!

Хотя Кори Ишкамба очень боялся слова «революция», о которой он, впрочем, только и знал, что будут разгромлены дома богачей, но все же успокаивал самого себя:

— Что ж, пусть будет революция! Какое она имеет отношение ко мне? Чего мне бояться, кто станет грабить мой дом — у меня там ничего нет!

* * *

В 1917 году произошла февральская революция, русский царь был свергнут. Случилось то, чего так боялся Корн Ишкамба. Его молитвы за «дорогого императора» не принесли царю ни малейшей пользы. Что царь свергнут, теперь не отрицал и сам управляющий банком, однако он все еще успокаивал Кори Ишкамбу: