Смерть ростовщика

— Это ничего, что великий император теперь не у дел. Все равно во главе государства стоят люди, близкие к нашим банкам, — крупные купцы и землевладельцы. Разве они допустят, чтобы Государственный банк потерпел крах, чтобы пропали деньги таких наших доброжелателей, как вы? Возможно еще, что вместо государя-императора на трон будет возведен его дядя, великий князь.

Но Кори Ишкамба не находил теперь успокоения в таких словах — он слышал, что после свержения царя происходят важные события. До него дошли слухи, что в России подняли голову мужики, что они громят поместья, захватывают землю, жгут дома. Кори Ишкамба боялся, что непорядки начнутся и в городах, что босяки Москвы и Петрограда захватят царские банки, ведь в таком случае и Государственный банк, который находится в Бухаре, тоже лопнет, пропадут и его деньги. Деньги, которые ему дороже жизни.

Эти страшные мысли доводили ростовщика до рыданий. Он плакал и причитал:

— Ох, пришло на мою голову то, чего я так боялся! Ох, пришел мне конец!

Сколько ни раздумывал Кори Ишкамба, он не мог найти средство спасения от этой «небесной кары», и ему не оставалось ничего другого, как горевать, сожалеть, худеть, все больше терять свою примечательную пузатость.

Действительно, что он мог сделать! Не мог же он забрать все свои деньги и спрятать их дома или в какой-нибудь келье, так как опасался воров. Если вручить свои капиталы эмиру, — тот их захватит и не отдаст. Дать бы их кому-нибудь в долг, — так ведь ни один бай не берет. Что же делать? И Кори Ишкамба решал оставить их в Государственном банке, говоря себе: «Пока топор не опустится, все же плаха успеет отдохнуть».

В эти дни Кори Ишкамба стал реже появляться на улице. А когда выходил, то старался пробраться переулками и закоулками, чтобы не встретиться с любителями передавать дурные вести. Он ходил только в банк пить чай да к жильцам своих келий, чтобы поесть. Базары и центральные улицы, где находились торговые ряды, он обходил стороной...

XV

Осенью 1917 года Кори Ишкамба услыхал, что появился кто-то, кого зовут «Большевик». И этот «Большевик» стал теперь правителем Русского государства. Такого имени Кори Ишкамба раньше никогда не слыхивал. Правда, он знал от управляющего банком, что царем, может быть, станет какой-то князь, но имя князя, которое он запамятовал, кажется, совсем не походило на это новое слово — «Большевик». «Возможно, это второе имя того же князя? — спрашивал себя Кори Ишкамба. — Во всяком случае надо выяснить, что это за вести, надо узнать — кто такой «Большевик».

Для разрешения этого вопроса Кори Ишкамба отправился прямо в банк, чтобы расспросить управляющего.

Но Кори Ишкамба подошел к зданию банка как раз и тот момент, когда служащие, погрузив на брички сундуки и мешки с деньгами, уезжали в Каган. Из служащих банка остался один лишь переводчик. Выйдя из ворот последним, он направлялся к себе домой.

Этот переводчик был из числа тех бухарских шутников, которые путали Кори Ишкамбу ложными сообщениями. Увидев его. Кори Ишкамба решил сначала ничего не спрашивать у этого человека. Он боялся, что лживые слова наполнят его сердце напрасной тоской и опасениями. Однако он припомнил пословицу: «До тех пор, пока плохого не скажешь, хорошее не придет», — и подумал: «Будь, что будет! Спрошу-ка я у него, может быть, после того плохого, что он мне, конечно, не преминет сообщить, придут и хороши дни!»

Рассуждая так, он спросил у переводчика:

— Говорят, что к власти в России пришел «Большевик». Верно ли это?

—  Верно! — ответил переводчик.

Этим ответом Кори Ишкамба был даже обрадован.

— А этот «Большевик» не тот ли великий князь, о возможном приходе к власти которого говорил мне управляющий банком?

— Не-нет, — протянул  переводчик. — «Большевик» — это нечто совсем иное, чем великий князь! «Большевик» великого князя за ногу к небу швырнет!

Вздрогнув, Кори Ишкамба боязливо сказал:

— Отложите-ка в сторону свои шутки, скажи правду: этот «Большевик» лучше или хуже той революции, которая вот уже несколько месяцев подняла голову и сбросила с трона такого прекрасного царя, как Николай? И сжалится ли этот «Большевик» над такими людьми, которые не ели и не одевались как следует, правдой и неправдой скопили себе пять-шесть тенег?

Немного подумав, переводчик ответил:

— Та революция, о которой вы до сих пор слышали и перед которой дрожали, как осел перед львом, была первым шагом большевиков. «Большевик» не позволит таким, как вы, ростовщикам, положить в банк миллионы, выжатые из крови и пота трудового народа, а потом спокойно сидеть, почесывая живот и благоденствуя получать стотысячные доходы в то время, как простой умирает голодной смертью^{39}. Поэтому я не думаю, чтобы они сжалились над вами.

Услышав этот ответ, Кори Ишкамба побледнел, ног и руки у него задрожали, и он прислонился к стене. Все же, чтобы успокоить самого себя он сказал: