Смерть Рыцаря

С утра, полные сил, они снова садились в карету и ехали. Однажды они ночевали в деревушке с тремя домами. Жителям пришлось освободить целый домик, чтобы поселить гостей. В одном из домом после этого начались крики. Это две семьи по четыре человека пытались уснуть на четырех кроватях. На утро двое из них спали на улице. Мария это заметила, проходя мимо в туалет. На обратном пути, когда один из них проснулся, она спросила из-за чего была такая громкая ругань. Хоть она и понимала, что скорее всего из тесноты. Оказалось, в добавок к тесноте, все эти три семьи, живущие в трёх домах в одной деревне, не дружили друг с другом. И прибытие мэра в эту деревню очень некстати. Пришлось пойти на перемирие. И всё вроде получалось, было спокойно, насколько это возможно, пока Жанпольд в качестве благодарности не принес ром. А после рома ещё достали самогон.

— Слава богам, что все живы остались, — подытожил мужик.

Мария кивнула и быстро устранилась оттуда.

Однажды, примерно на восьмую или девятую ночь, Мария долго не могла уснуть и вышла на улицу. В той деревне где они остановились было много домов, но мало жителей. Это место напомнило ей о Воларисе. Как она проходила с Галахадом между пустых, заброшенных домов. Теперь она, бродя по этой деревушке ночью, пыталась воссоздать эти ощущения в точности. Мария и так понимала, насколько большое впечатление произвел тот мертвый город, но то, что он её не отпускал, то, что она сама тянулась к нему, это до неё доходило лишь сейчас.

— Не стоит бродить здесь одной.

Мария дернулась посреди улицы, но почти тут же узнала голос.

— Это не мой особняк, здесь опасно, — ответил Жанпольд.

— Вы очень незаметно подошли.

— Я подошел как обычно, ты витаешь в облаках.

Мария осознала, что чувствует себя легче, когда рядом Жанпольд или София. С ними она всегда находится в моменте, здесь и сейчас. В остальное время она с Галахадом или в Воларисе.

— Почему деревням такая пустая, на двадцать пять домов, здесь семь семей? — спросила Мария.

— Большинство ответов в этом королевстве начинаются одинаково. Ты уже должна понимать связь.

— Воларис⁈ — вырвалось у Марии с недовольством.

— Некоторые деревни в основном состоят из родственником, дальних родственников и близких друзей. И когда кто-то решает отправиться в Воларис, кто-то из такой деревни, он обрекает других следовать за ним. Не сразу, но рано или поздно. От боли в сердце.

Мария выдохнула.

— Понимаю. Знала бы где сейчас Галахад, попыталась бы его отыскать.

— Все мы там будем со временем. Пошли, я провожу тебя к твоему дому.

— И много тут таких деревень? — спросила Мария, когда они пошли в сторону её домика.

— Да.

Потом, чуть позже, прежде чем разойтись, Мария не удержалась и наконец спросила то, что её мучило, то, что при Софии лучше не спрашивать.

— Вы знали, что на нас нападут солдаты короля? Помните, когда мы с Галахадом отправились в Воларис из Серебрадэна, вы же знали?

— Я знал, — спокойно ответил мэр, — и я рад что у них не получилось вас остановить.

— Но почему вы не предупредили нас?

— Если бы я знал, что вы освободите Воларис и мою дочь, то…

— Да, я знаю, я знаю. Но всё же, я согласилась найти вашу дочь. А вы не предупредили, — Мария не питала злости к Жанпольду и это слышалось в её голосе. Она просто хотела знать.

— Если бы я предупредил, помог бы вам обойти солдат и вы бы умерли в Воларисе, скажи мне, я бы тогда правильно поступил?

— Хотите сказать, что пытались меня спасти?

— Я видел девочку, ненамного старше моей дочери, что вот-вот, как и все остальные, сгинет в Воларисе. Поэтому я не стал вмешиваться.

— Вы дали нам Маркиза. Лучше лошади и не могло быть. Всё же вы вмешались.

Жанпольд пожал плечами.

— Всё же, ты хотела найти Софию.

Глава тридцать пятая

В этот особенно жаркий день, мужикам работать не хотелось. С самого утра они косили траву в этом поле, пока солнце только выглядывало из-за горизонта. Уже тогда они чувствовали вязкую духоту при дыхании. По всей спине катились блестящие капли пота. А к обеду, когда мужики попрятались под деревьями, стало совсем ясно — работать не получится. Если только не хочешь схлопотать солнечный удар. Так все и начали расходится по домам.

Измаил был одним из этих мужиков. И одним из последних он встал с травы после трапезы и сказал вслед уходящим товарищам:

— Еще один день простоя?

— Да брось ты, это того не стоит, — ответили ему уходящие.

Под толстой березой Измаил остался один. Он посмотрел на свою косу и глубоко задумался, стоит ли ему продолжать в одного. Никакой похвалы это не даст и никакой прибавки тоже. Он не будет ходить и хвастаться, что косил траву один одинешенек. Не из того он теста сделан, чтобы выделываться. Вот так и получается, что если он сейчас возьмется за инструмент, то лишь для себя и для себя одного.

Измаил выдохнул. Взял лежащую у березы рубаху и обмотал вокруг головы. Закатал штанину до колен и взял косу. Вышел в поле к траве. Взмах влево, взмах вправо. Пошла работа.

#