Читаем Смерть Рыцаря полностью

Смерть Рыцаря

— Не можешь. Но мне кажется ты об этом уже догадывался, не так ли? Даже без моих слов. Ты боялся, что смерть матери — твоя вина? И я не думаю, что ты случайно выбрал этот город. Почему ты покинул деревню?

Хельмут хотел ответить сразу, но резко встал.

— Откуда вы знаете, что я покинул деревню?

— Мы не причиним тебе вреда, — Альмогорт встал и надвигался на парня.

— «Мы»? —лицо Хельмута скрылось под тенью чародея.

— Чародеи академии. Мы чувствуем таких как ты. И мы хотим, чтобы ты пришел к нам. Познал свой дар.

— Что если я не захочу познавать этот дар?

— Твое право. Но знай, что с годами он растворится. Обыденность и старость разбавит его свойства. К сорока годам ты не сможешь воскресить и червяка.

— Может быть, так мне и надо, за то, что я сделал?

Хельмут уперся в деревянную стену складского дома. Альмогорт подошел и положил руку ему на плечо.

— Ты доверился магии мертвых в самый страшный момент в своей жизни. Она никогда этого не забудет. Ты никогда этого не забудешь. Смерть стала твоей подругой. Необходимо её уважать.

Последние слова Альмогорта остануться с Хельмутом навсегда. Даже сейчас, лежа в своей спальни под лучами заходящего солнца, он слышал их отголоски. «Уважать», что вообще это может значит? Он отрекся от всего ради служения смерти. Достаточно ли этого? Или может эти слова ничего не значат и сказаны Альмогортом чтобы приукрасить магию мертвых? Ту самую магию, что ненавидит простой народ. Из-за которой смотрят с отвращением? Из-за которой он пахнет трупами?

Хельмут закрыл глаза. Он снова увидел мать, стоящую на кухне.

— Ты что не спишь так поздно, сынок? — с фальшивой улыбкой сказала она.

— А ты?

— Не стоит за меня переживать, глупенький. Иди сюда, обниму.

Она пахла цветами, что росли в саду. Её сердце билось медленно, тихо. Сражалось за каждый удар. Это всё его вина.

В дверь постучали. Резко, будто что-то случилось.

— Открыто! — крикнул Хельмут, лежа на кровати в одежде.

Дверь заскрипела, потихоньку отворилась. Молодой рыжеволосый студент просунул голову в проём.

— Эм, тут мэр пришел с какими-то людьми. Вас ищут.

— Мэр? Что ему от меня понадобилась? — Хельмут почувствовал, как напрягся его живот, в горле запершило. Он встал и посмотрел на студента, — Ты шутишь?

— Ни в коем случае.

Хельмут отряхнул и без того чистый балахон. Поправил капюшон на спине и отправился за парнишкой. В коридоре стало ясно, что не они одни идут в холл к мэру. Всем хотелось посмотреть на происходящее.

Пробравшись через толпу у самого выхода, Хельмут наконец оказался в большем зале, напоминающем приемную короля, только без трона и стражи. На высоких потолках и стенах выгравированы заклинание, которые даже Хельмут не знал, как произнести. Говорят, на этих черных стенах писали основатели. Так они хотели увековечить свои знания. Выбить их в камне. Высокая входная дверь была открыта и проливала свет. Эхо отзывалось на каждый шаг. Мэр стоял неподвижно, посередине зала, неподалеку от золотого фонтана. Рядом с ним девочка, ему не знакомая, и еще одна девушка, его сестра. По бокам студенты и преподаватели.

— Брат! — Клара восторженно махнула рукой.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Хельмут, остановившись в нескольких метрах от неё.

— Нам нужна твоя помощь.

Мэр с девочкой шагнул вперёд.

— Даже необходима, — сказал Жанпольд и подтолкнул девочку вперед. Она растерялась, но ненадолго. Протянула руку.

— Я Мария.

Хельмут не ответил. Он посмотрел на мэра. Тому не понравился взгляд чародея, но он промолчал.

— В чём дело? — спросил волшебник, — зачем мне эта девчонка?

— Её мучают кошмары, — ответил мэр.

— Какого рода?

— Кошмары от мёртвых людях, о мёртвой земле.

— Многим такое сниться.

— Не каждый день, — вставила Мария, — и не одно и тоже.

— Что именно тебе сниться?

— Воларис. Яков.

— Слушайте, одно дело восстановить конечность. Если у вас что-то с рукой или ногой — милости прошу, но сны о Воларисе? Вы хотите, чтобы я проводил эксперименты на ребенке? Залазил ей в разум? Я не совсем уверен, что вы представляете, о чём просите меня, — сказал Хельмут, вспоминая о страданиях матери.

— Я буду признателен вам и директору если вы возьметесь за это дело, — вежливо попросил мэр.

Хельмут посмотрел на Клару. Та пыталась сказать своими широко открытыми глазами: «Пожалуйста». И если мэру он мог отказать, если бы сильно захотел, сестре — ни за что. Он опустил плечи, признавая поражение.

— Я Хельмут, — обратился он к девочке.

— Я знаю. Мария.

— Что ж, Мария, пройдем за мной.

Клара с мэром остались ждать в холле. Мария, уходя, взглянула на них, а потом на парадный вход, всё ещё надеясь на появление рыцаря.