Смерть с отсрочкой

Пока Ленни был занят, а Сидней спал, Ник проводил время, расхаживая по террасе в поисках вдохновения. Он знал, что должен быть более легкий способ найти тайник Виллафранки, чем ездить взад-вперед по случайным колеям, ожидая неверного шанса, что восьмидесятилетний старик припомнит картину. Проблема в том, что свидетель рассказывает не всю историю, а открытые главы в основном бесполезны. Сидней избирательно излагает правду, больше старается заинтриговать, чем снабдить информацией, описывает события так, будто сам при том не присутствовал. С самого начала говорит о войне объективно, полностью опуская собственное участие. Ник щелчком вышвырнул за перила окурок и решительно направился к комнате Сиднея.

— Впустите меня. Это Ник.

— Что вам нужно?

— Поговорить. Откройте.

— Я стараюсь немного поспать, мистер Крик.

— Некогда. После смерти поспите.

Послышался хруст старческих костей. Сидней устало шаркал к двери.

— Чего вам? — буркнул он, отодвинув засов.

— Разрешите представиться: Ник Крик, очень рад познакомиться, — объявил Ник. — Два года назад я напился в компании, сел за руль, не справился с управлением, автомобиль упал в реку Бур. Я убил свою жену и дочь, отсидел за это полтора года. Считал, что должен просидеть гораздо дольше, но, с другой стороны, как заметил судья, мысленно буду всю жизнь себя проклинать. Поэтому не пью, мистер Стармен. Это мой секрет. Почему бы вам не оказать мне такое же уважение и доверие, открыв свои секреты?

Сидней секунду смотрел на него, облизывая усы и быстро моргая в новых очках.

— Хорошо, — кивнул он наконец. — Может быть, прогуляемся?

Ушли недалеко. Сидней явно испытывал боль, спускаясь по грязной тропинке к реке. Дойдя до каменистого берега, прислонился спиной к валуну, объявил, что дальше не пойдет.

— Похоже, я быстро слабею, — признал он. — Знаете, эта поездка меня доконает.

Ник пнул камешек, сбросив в быстрый поток. Солнце плыло за западными пиками, и, хотя еще не было трех часов, в долину заползал сумеречный холодок.

— Боитесь? — спросил он.

— Смерти? Конечно.

Ник тряхнул головой:

— Нет, я спрашиваю, вы боитесь признаться в том, что тут делали? Ведь война была грязная, правда?

Сидней смотрел на воду.

— Я ехал в Испанию убивать немцев. Ни в чем не сомневался, никогда не прикидывался, будто имею какие-то политические убеждения, плевал на демократию, борьбу рабочих и прочее. Скажу лишь, что приехал сюда по ошибочным соображениям.

— Вы служили в Интернациональных бригадах, — кивнул Ник. — Сами сказали, что они сражались за благородные цели.

Сидней покачал головой:

— Я после Харамы оттуда ушел. Вступил в так называемую ремонтно-полевую бригаду под командованием Фрэнка Кобба. Он получал приказы непосредственно от генерала Орлова. Мы считались спецотрядом, а на самом деле были эскадроном смерти. Я убил больше испанцев, чем немцев, больше республиканцев, чем националистов…

— По-настоящему убивали людей?

Сидней вздохнул:

— Ваше поколение считает нас добрыми, благодушными дедушками или согбенными пенсионерами. Вы даже близко не представляете, какие ужасы нам довелось пережить и какие мы сотворили злодейства. Разумеется, я убивал людей, черт побери. Детей, девушек, стариков, которых считал неспособными на ответные действия. Стрелял мужчинам в спину, пускал пулю в лоб упавших с мольбой на колени. Теперь уже выглядит не совсем благородно?

Ник окинул взглядом восточный хребет еще с теплыми от солнца вершинами.

— Меня, собственно, не волнует, в кого вы стреляли, — сказал он. — Возможно, исполняли приказ, а если бы так уж стыдились содеянного, по-моему, вряд ли отправились бы искать неправедную добычу. Я только хочу знать…

На тропинке зазвучали быстрые резкие шаги.

— Вероятно, мистер Ноулс, — предположил Сидней.

— Эй! — крикнул Ленни. — Что это тут такое? Тайное совещание интеллектуалов?

Ник вздохнул:

— Просто разговариваем.

— Обо мне? О золоте? Что за личный и важный вопрос надо в такой дали разбирать?

— Мистер Крик мне признался, что отбыл тюремное заключение за причинение смерти в результате неосторожной езды.

— Угу, — кивнул Ник, встретив негодующий взгляд Ленни. — Кто-то сообщил мистеру Стармену о моей отсидке, я решил, что пора прояснить обстоятельства. Думаю, тебе тоже было бы интересно.

Ленни не понял, доволен он или нет. Был уверен, что против него плетут заговор, хотят вычеркнуть из числа пайщиков, сидят и воркуют, как шерочка с машерочкой. Он слегка поежился.

— Ну ладно. Она своего старика в катафалк загружает. Что такое tio?

— Дядя, — пояснил Сидней. — Например, тио Пепе, владелец.

— Дядя… — задумчиво повторил Ленни. — А mi значит «мой»?

— Верно.

— А matar?

— Matar?

— Matar.

— Matar значит «убей».

Ленни носком кроссовки вывел на земле кружочек.

— Вот дерьмо.

— Неудивительно, что она накормила тебя до отвала, — усмехнулся Ник.

— Обожди, Николас, — насупился Ленни. — У меня дело важное.

— И у мистера Стармена тоже. Он как раз собирался обрисовать свою роль в связи с золотом Орлова.

Ленни минуту стоял, открыв рот, как будто получил оплеуху.