Смерть саксофониста

Я посмотрела в ту сторону, куда показала Лина. Седовласый плотный раввин с окладистой бородой, в черном лапсердаке, сновал между столиками и раздавал свои визитки. Что ж, как говаривали классики, без рекламы нет прогресса.

Денис стоял около бара в компании нескольких знакомых, держал в руках рюмку и неспешно беседовал с тощим вихрастым мужчиной. Тот был одет в потертые джинсы и футболку, будто пришел не на свадьбу, а на пикник. Вихрастый размахивал руками и что-то доказывал Денису. Мой друг слушал его с вежливой улыбкой на губах. У меня не было ни малейшего желания подходить к ним и вмешиваться в споры о футболе или политике, поэтому мы с Линой прогуливались по парку и перемывали косточки встреченным знакомым. Не сомневаюсь, что те за нашей спиной занимались тем же самым.

Лина перекинулась несколькими словами с платиновой блондинкой, увешанной жемчугом, и, отойдя несколько шагов, прошептала мне:

- Это любовница Вольфа. Бывшая.

Невольно обернувшись, я заметила, что приветливое выражение, с которым она поздоровалась с Линой, сошло с ее лица и она непрерывно смотрела в одну точку. Я тоже туда посмотрела. Вольф сидел за главным столом и громко хохотал. Видно было, что он хорошо поднабрался.

- Почему он ее оставил? - спросила я. - Вроде такая интересная женщина...

- Реноме надо поддерживать, - ответила мне Лина. - Когда Руби стал кандидатом, то не хотел, чтобы его репутация была подмоченной. Хотя мы не в Америке, а Руби - не Клинтон. У нас на эти дела смотрят проще.

- Согласна, - я кивнула и вспомнила, что когда на том же самом застукали нашего бывшего премьера, Биби Нетаниягу, то он выступил по телевидению и сказал, что он повинился перед женой и она его простила. Вот и все. Все-таки хорошо, что мы - не Америка.

- А потом, когда Руби выбрали, то он решил к Кристине не возвращаться, уж очень дорого она ему обходилась, - продолжила Лина. - Видишь на ней жемчуг? Натуральный. Думаешь, на свою зарплату искусствоведа в музее античности она сможет такое себе позволить?

- И все-то ты знаешь! - я действительно была поражена. Ведь Лина говорила все это будничным тоном, словно читала информацию с экрана компьютера. - Каким образом?

- Хочешь жить..., - она пожала плечами. - Тебе нравятся мои интервью? Так вот: для того, чтобы сделать их интересными, нужно человеку такой вопрос задать, чтобы всю его защитную скорлупу сковырнуть. А для этого, моя дорогая, нужно владеть информацией... - Лина тряхнула выбеленной челкой.

Мы стояли около эстрады и наслаждались свежестью позднего вечера. "Элвис" пел одну песню за другой и не только из репертуара своего оригинала. Причем и современная эстрада, и песни на идиш у него получались великолепно.

- Какой прекрасный голос! - сказала я Лине, не сводя глаз с певца. Странно только, что он поет в ресторанном ансамбле.

- Ничего странного, - возразила она мне. Из-за Леона Ковалло Руби пригласил этот оркестр. С тех пор, как в "Ностальжи" появился этот певец, дела ансамбля пошли в гору.

- Что ты сказала? - переспросила я. - Ковалло? Он кто, итальянец? Тогда почему идиш?

- Он такой же итальянец, как мы с тобой, - рассмеялась Лина. Просто его зовут Лева Коновалов, а Леон Ковалло - это его сценический псевдоним, - и моя подруга махнула певцу рукой.

Не прерывая пения, он церемонно поклонился.

- Парень бредит театром песни, - понизив голос, сказала мне Лина. Он не без таланта, собой хорош, как видишь... Вот и старается быть на виду у сильных мира сего. Хотя с его данными он мог бы и в опере петь...А здесь... Понравится нашим богатеньким Буратинам, авось и отсыплют на развитие культуры.

Певец закончил петь и спрыгнул с эстрады. Вытирая взмокшее лицо, он направился в сторону туалетных комнат. Гитарист объявил небольшой антракт.

Публика потянулась с длинному столу, на котором возвышался трехэтажный торт, украшенный фонтаном из застывшей карамели и фигурками жениха и невесты. Вокруг торта на тарелочках был разложен десерт, а гора фруктов, выложенная на панно позади стола, изображала рог изобилия.

Перерыв закончился, оркестранты вновь взялись за инструменты, и полилась знакомая рапсодия в стиле блюз.

Но чего-то не хватало. Раскрытый футляр с саксофоном так и остался лежать на помосте, а музыканта нигде не было видно. Я залюбовалась сверкающими бликами на раструбе благородного инструмента. Было заметно, что он видал виды, бархатная обивка внутри футляра истерлась, от черного мундштука отломился кусочек с краю, но, несмотря на это, саксофон выглядел великолепно

- Пустите меня! - раздался громкий голос Руби. - Я сыграю...

Его супруга, сидящая рядом, пыталась было остановить его, но он отбросил ее руку и, кланяясь налево и направо, поднялся на эстраду. Музыканты прекратили играть. Публика, оторвавшись от десерта, с интересом следила за происходящим.

- А что? - голос Лины неожиданно прорезал наступившую тишину. Она сама не ожидала, что заговорит так громко. - Вольф в молодости играл в ресторане на саксофоне. Он мне рассказывал...