Смерть шла вместе с ними

Да, письмо не из лучших моих творений, подумал он, слишком сентиментально, пожалуй, даже слащаво, но непременно заставит всплакнуть некоторых читателей утренней почты, если его когда-нибудь напечатают. Если... вслух проговорил он, глубоко вздохнул. Неужели завтрашние газеты опубликуют некролог обо мне? Он закрыл глаза и представил себе заглавие: Покончил с собой известный романист в возрасте 54 лет. Что они напишут обо мне? Какие произведения им понравятся? Как оценят мой талант? Или они будут обсуждать не это, а мой неудачный брак с молодой девушкой, которая годится мне в дочери? Печально улыбнулся, отметая все эти вопросы. Во всяком случае ему даже не придется читать последние критические заметки о самом себе. Но ведь не поздно раздумать. Когда впервые появился Дон Тальбот, его секретарь, у него и в мыслях не было об этой игре в цианистую рулетку. Что же произошло? Они снова стали встречаться, как и шесть дней назад, когда он стал свидетелем измены. Он мог бы развестись с женой и уволить Тальбота. Тогда Уэйд жил бы в богатстве и одиночестве, а они были бы вместе, но в бедности. Такое решение не удовлетворяло ни ту, ни другую сторону, поэтому Тальбот предложил сегодняшний вариант.

— Давайте встретимся,— предложил он,— и поставим две рюмки, одна из которых будет с ядом. Мы с вами, мистер Уэйд, выпьем, и один из нас умрет, другой же получит Лауру.

— И мое состояние,— грубо оборвал его Уэйд.— Ведь это главное, не так ли? Если я использую улики и начну дело о разводе, она останется ни с чем. Но если я умру, она будет богатой вдовой.

— Верно,— согласился молодой человек.— Она ведь привыкла жить в роскоши с вами, и я не хотел бы ее этого лишать. Но мы полюбили друг друга, вышло как-то само по себе, так уж случилось...

Взглянув на Тальбота, Уэйд с болью осознал его превосходство. Он не мог полностью обвинять Лауру, но не мог он и допустить, чтобы она жила в нужде.

Неделю спустя они стали обдумывать детали. Тальбот должен был достать яд — концентрат для уничтожения насекомых. Его вкус и запах удачно маскировались коньяком.

Испытание было назначено на воскресенье в 8 часов вечера. Мужчины должны были написать предсмертную записку, чтобы полиция не затевала дела об убийстве или разговоров о нем. И вот уже почти 7.30.

— Это я, Фил,— Лаура проскользнула в комнату и закрыла за собой дверь.— Я тут одна просто начинаю с ума сходить от ожидания и неизвестности.

— Все будет в порядке,— сказал он явно невпопад. При виде ее он еще раз убедился в правильности своего решения. Маленькая, нежная, хрупкая, рыжеволосая, словно котенок, она подошла к нему, присела на колени у стула и преданно посмотрела на него. Все еще ребенок, подумал он, и мягко потрепал ее по щеке. Даже сейчас он не мог осудить ее за неверность.

— Я боюсь, Фил,— сказала Лаура.— Пока вы тут с Доном говорили, мне вдруг показалось, будто это... игра. Но ведь это не игра, все это на самом деле будет?

— Да, на самом деле. И все же это игра с высокой ставкой. Мое письмо готово. Хочешь прочитать? Он протянул бумагу. Лаура стала читать, а он наблюдал не без чувства гордости за свое сочинение, как ее глаза засияли, и она с восторгом воскликнула:

— О Фил, как трогательно, и ты так добр ко мне, даже после того как я дурно с тобой поступила.

— Ничего подобного, просто ты встретила человека своего возраста и полюбила его.

— Неправда, я люблю только тебя. А к Дону я чувствую низменное влечение, гадкое и пошлое, ничего похожего на любовь. Я была ослеплена и не могла оценить твою доброту и великодушие. И только сейчас, когда я представила себе, что могу потерять тебя, я поняла, как сильно люблю тебя, как ты мне нужен. Фил, ты не должен умереть.

— Если ты так думаешь,— улыбнулся он, на душе посветлело, и он сразу воспрянул духом,— то и умирать никому не нужно. Мы попросим молодого человека собрать нас в дорогу и устроим по этому случаю праздник.

— Если бы это было так просто.

Она склонила голову, коснувшись его колен, и сказала приглушенным голосом:

— Ты не представляешь, что он значит для меня. Это не любовь, вовсе не любовь, но я испытываю к нему неудержимое влечение. Я пыталась порвать с ним... не смогла. Когда он до меня дотрагивается или даже просто смотрит, меня бросает в жар. Ужасно говорить о таких вещах, дорогой, и я ненавижу себя за то, что причиняю тебе боль, но хочу, чтобы ты понял все. Сколько бы обещаний я тебе ни давала, я бы не смогла их сдержать до тех пор, пока Дон жив и добивается меня.

— А если бы он не был жив?

— Тогда мы с тобой снова были бы счастливы, как когда-то.

Она подняла голову и посмотрела на него:

— Пожалуйста, Фил, давай устроим так, чтобы умер он.

— Боюсь, все в руках судьбы.

— Мы не должны этого допустить. Я все время думала об этом. Ты ведь первый возьмешь рюмку, правда? И тогда ему придется выпить другую.

— Мы так и собирались сделать.

— Но это потому, что ты не доверял мне, а Дон доверяет, и ему никогда не придет в голову, что мы с тобой замышляем заговор против него.

— В самом деле? — Он ждал, что она еще скажет.

— Вы уже решили, какие рюмки вы должны взять?