Смерть - штука тонкая. Афера Хавьера. Экстренный выпуск

— Пожалуй, мы можем определить поточнее. Я согласен, он не будет ждать до Сан-Пауло. Полиция может встречать там человека с коричневым кейсом. И помни, даже если Чико был уверен, что отец не пойдет в полицию, — а я уверен, он все строил именно на этом, — другие так уверены не были. Они не могли себе этого позволить. Нужно было действовать так, как будто за деньгами следят. Поэтому я согласен исключить Сан-Пауло. Кроме того, в записке они обещали, что Чико будет дома в течение шести часов после передачи денег, это тоже исключает Сан-Пауло. Исключим остановки для отдыха в Итатия и Клубе дос Кинхентос. Там тоже может ждать полиция. Нет, он выйдет на какой-то остановке на автостраде, подальше от города, на перекрестке, может быть, у бензоколонки. Где заранее оставил машину, или где кто-то ждет его с машиной.

— Правильно. Во всяком случае… — он замолчал, наморщив нос и задержав дыхание, — они проезжали мимо кожевенного завода, и множество урубу засидело там крышу и стены; вонь стояла невыносимая. Да Силва застонал и насколько мог прибавил ходу, чтобы поскорее прорваться на свежий воздух. К тому времени Вильсон был близок к обмороку.

— Нужно остановиться перекурить, — буркнул капитан, — мой мозг иссох. Но, впрочем, вернемся к нашим рассуждениям. Когда автобус остановится, он возьмет и свой багаж, и коричневый кейс, водитель запрет багажник, вернется в автобус и весело продолжит путь. Однако если что-то будет выглядеть подозрительно, наш гангстер попросит только свою сумку, а коричневый кейс оставит. Затем вернется в город и напишет синьору Хавьеру другую записку, на этот раз с угрозой посерьезнее. Примерно так я себе это представляю.

Вильсон взглянул на него.

— Главная проблема в том, сумеешь ли ты догнать автобус. Двадцать минут — большой гандикап, а гонят эти монстры не хуже тебя.

— Догоню, — заверил да Силва. — Догоню на Сьерре. Пятнадцать миль от подножия гор до перевала им придется ползти на подъем. Как раз там я и наверстаю эти двадцать минут.

— Если не окажешься за грузовиком с песком.

— Ты вспоминаешь старые времена, — хмыкнул да Силва. — Теперь там две отдельные двухрядные магистрали. Одна наверх, другая — вниз.

— Этим старым временам, — парировал Вильсон, — не больше недели. Газет не читаешь? Одна дорога закрыта на ремонт. Пора, конечно, — закончили ее целый год назад.

Да Силва не обратил внимания на издевку.

— Времени хватит.

— Если наш юный гений не выйдет из автобуса до начала подъема…

— Не выйдет, — уверенно заявил да Силва. — Не захочет привлекать к себе внимание. Он не захочет сделать ничего такого, что заставит людей его запомнить, а так непременно случится, если выйти из автобуса до Сьерры. Если можно сесть в местный автобус, кто станет тратить деньги на экспресс?

— Ты думаешь, другие пассажиры рассуждали бы так же?

— Водитель автобуса обязательно так подумает, потому что впервые за его работу кто-то выйдет так рано. И пассажиры тоже заметят, — он усмехнулся. — Бразилец не против посорить деньгами, так как выпивку и женщин глупостью не считает, но будет возмущен до глубины души, если кто-то швыряет деньги на ветер.

— Поверю тебе на слово. Я… — он запнулся и нахмурился.

Да Силва замедлил ход, приближаясь к шлагбауму, разделявшему штаты Гуанабара и Рио-де-Жанейро. Полицейский в форме поднял руку в перчатке и помахал, пропуская. Да Силва взглянул на Вильсона, нажимая на газ, и заметил огорченную мину друга.

— В чем дело?

— Мне это не нравится.

Внимание да Силва вновь сосредоточилось на дороге; он перешел на четвертую скорость.

— Что тебе не нравится?

— Ну, мне не нравится портить хорошую теорию, — неохотно сказал тот, — но помнишь, мы недавно пришли к выводу, что скорее всего тот, кто убил Чико, был тем же, кто возьмет деньги?

— И что?

— А то: мы только что решили, что тот, кто забирает деньги, готов оставить коричневый кейс в автобусе в случае чего-то подозрительного и снова попытаться получить деньги через какое-то время. Если он убил Чико, то знает, что тело не может долго оставаться неопознанным. И если он сейчас оставит деньги, то вполне может расстаться с ними навсегда… Я думаю, он бы на это не пошел…

— Может быть, он решил использовать свой шанс.

— Сомневаюсь. Шанс он мог использовать, если не убивал Чико. И получить свои полмиллиона. Гарантированно. — Он уныло пожал плечами.

— Вероятно, ты прав, — да Силва кивнул, — мы уже приняли как факт, что тот, кто оставлял записку, не стал бы брать деньги; это исключает Умберто. Если предположить, что он соучастник, конечно. Понимаешь? Это как в сказке про волка, козла и капусту в одной лодке. — Он немного подумал. — И начинает казаться, что у нас не остается подозреваемых.

— Не совсем, — возразил Вильсон. — Должен быть еще один, которого мы не знаем. Или… — он помедлил.

— Я знаю. Рамона. Ее не было ни сегодня утром, ни днем, по крайней мере несколько минут назад, — он покачал головой. — Лично мне начинает казаться, что мы ошибаемся и вконец запутались.

— Может, мы узнаем больше, когда возьмем нашего друга с деньгами. Между прочим, как будем брать?