Смерть шута

– Нет, я и не спросил его. Я подумал об этом только по дороге сюда. Действительно, я думаю, там была какая-то очень солидная подкладка у той их ссоры с отцом... Не просто же так Раймонд решил его задушить?

– Вивьен, пожалуйста, присмотрите за моей мамой! – попросил Клиффорд, застегивая пиджак. – Я вернусь сюда, как только успею со всеми делами. Постараюсь побыстрее.

– Не беспокойся обо мне, Клифф, – отвечала Клара. – Я просто пойду полежу у себя в комнате, вот и все. Но вот Барт... Кто-то должен сообщить ему эту весть, но помягче, иначе с Бартом может случиться припадок... Господи, Господи, неужели это могло случиться у нас в Тревелине...

Клара опять зарыдала и пошла к себе..

В это время Лавли Трюитьен суетилась вокруг Фейт. У той была истерика, такая сильная, что Чармиэн пришла к выводу о необходимости влить в нее еще несколько рюмок бренди. Однако Лавли тактично попросила Чармиэн удалиться, уверяя, что ей не впервой и она как-нибудь справится сама. Как только Чармиэн, пожав плечами, вышла, Лавли обняла Фейт и спрятала ее голову у себя на мягкой груди... Как ни странно, но это простое средство помогло и на сей раз, и вскоре Фейт уже почти спала. Лавли оставалось только раздеть ее и заставить проглотить пару таблеток аспирина.

– Не оставляй меня! Побудь со мной... Не позволяй никому войти... – прошептала Фейт, уже засыпая.

– Конечно, дорогая, спите спокойно! – отвечала Лавли, подвигая к себе стул и садясь у ее постели. – Давайте я поглажу вам руку, а вы поспите...

– Лавли, милая, знаешь ли, что Раймонд застрелился?! Наверно, он подумал, что полиция арестует его... Лавли, а я ведь не знала, что Раймонд крупно поссорился с Адамом... Откуда мне было знать... Но если бы он только рассказал мне об этом, он, Раймонд... Ах, Лавли, я старалась быть хорошей мачехой всем этим детям, но как я могла это сделать, когда они не желали слушать меня?.. А сейчас... Сейчас поздно...

– Т-сс! Спите! – сказала Лавли. – Вы теперь ничем не сможете помочь. И не стоит обвинять себя ни в чем. Закройте глаза и постарайтесь немного отдохнуть. Вам скоро станет лучше.

Ладонь Фейт, лежавшая на руке служанки, затряслась, и, к ужасу Лавли, госпожа вдруг разразилась диким хохотом. Но тут в дверь постучали, и странным образом этот звук резко оборвал смех Фейт.

– Не пускай ко мне никого! – снова сказала Фейт, диковато оглядываясь.

Дверь растворилась, и в проеме показался бледный Клей. Он кивнул в ответ на короткий жест Лавли, но все-таки спросил полушепотом:

– А мама уже знает? Она слышала, что?..

– Ну конечно, знает, дурачок! – не церемонясь, бросила ему Лавли. – Уходите же! Хватит ее беспокоить!

– Конечно, все это ужасно, но все-таки всем ясно, что если бы Раймонд сделал это, то зачем тогда...

– Да уйдете вы наконец, неужели вам непонятно, что ваша мать снова впадет сейчас в истерику?! – прошипела Лавли.

Он сделал оскорбленное лицо, но, поскольку мать лежала неподвижно, не обращая на него ни малейшего внимания, неохотно вышел и притворил за собой дверь. Фейт лежала все так же неподвижно, держа Лавли за руку. Та просидела так у постели госпожи до тех пор, пока снаружи не послышался скрип колес по гравию; тогда она осторожно освободила свою руку, подошла к окну и поглядела вниз.

– Это Барт, – проговорила она. – Мне надо спуститься к нему. Я ему буду сейчас очень нужна...

– Не оставляй меня! – слабым голосом попросила Фейт.

– Но ведь это приехал Барт! – повторила Лавли. – Не беспокойтесь, я скоро вернусь к вам.

Она вышла, тихонько прикрыв дверь, и стремглав сбежала по лестницам вниз.

Барт только вошел в дом и бросил свой стек на стол, когда из Желтого зала к нему выбежал Конрад. С перекошенным лицом он схватил Барта за рукав и заговорил прерывающимся голосом:

– Барт! Братишка мой! Послушай!..

– А, отстань! – грубо оттолкнул его Барт, не глядя. – Мне нечего тебе сказать, понятно? Нечего лезть ко мне.

Ингрэм, вышедший в холл следом, вмешался:

– Не надо, Барт, не надо! Я понимаю, для всех нас это был шок, но тут еще...

– Оставьте свои дела при себе! Я не желаю ни о чем говорить с вами! Можно подумать, кто-нибудь из вас вообще переживает! Черта с два!..

– Барт, милый!

Он посмотрел вверх – на лестнице стояла Лавли. Он сделал несколько шагов к ней, и в следующее мгновение она уже обнимала его за шею и гладила по жестким черным волосам...

– Лавли! – шептал он сквозь рыдания. – Боже мой, что происходит, Лавли...

– Я знаю, знаю, – говорила она терпеливо. – Пойдем со мною, любимый мой...

Он пошел вверх по лестнице, обняв Лавли за талию и склонив голову на ее плечо. Конрад смотрел ему вслед с мучительной гримасой боли. Пытаясь утешить его, Ингрэм заметил:

– Он очень расстроен, Кон, ты должен его понять! Ничего, он скоро сойдет вниз, к нам. На твоем месте я не стал бы беспокоиться...

Конрад только посмотрел на него нехорошим взглядом...

Из коридора к Ингрэму молча подошел Рубен и вручил ему бумажный конверт.

– Что это? – спросил Ингрэм, узнавая почерк на конверте... – Где ты это взял?