Смерть шута

Конрад прикусил язык.

– А у кого же еще могут быть мотивы? – мрачно спросил он.

– Было бы проще перечислить тебе тех, у кого таких мотивов не было! – заявил Обри. – Сделаю это. Думаю, даже самый прожженный сыщик не заподозрит нашу тетушку Клару. Далее, ты, Конрад, разве что у тебя нет в душе какой-то тайны, но тогда уж держись поскромнее и не кидайся на людей, чтоб тебя не заподозрили... Потом – будь я проклят, если могу понять, ЧТО выиграл бы Юджин. Точно так же – Чармиэн и Ингрэм. Вот и все. Больше никого невозможно исключить.

– Не стоило тебе говорить об этом! – жестко сказала Клара. – Такие разговоры к хорошему не приведут!

Обри вздохнул:

– Ну уж нет, извините великодушно... Если оставить в стороне давнюю ссору Барта с отцом, то у него.

казалось бы, нет мотивов, но если посмотреть глубже... У него есть один – и весьма симпатичный – мотивчик. Конечно, у Раймонда тоже есть куча причин сделать это, но – все они пошлые, меркантильные, фу... А вот мотив Барта как бы приподнимает его над водоворотом бытия – ведь этот мотив, простите за выражение, – любовь... Тетушка Клара, будьте любезны, еще одну чашечку кофе...

– Нет, мне кажется маловероятным, чтобы Барт мог сделать что-нибудь подобное! – возразила Чармиэн, прежде чем к Барту возвратился дар речи.

– Да, милая, но ведь никогда не знаешь, что истинная любовь может сотворить с человеком! Особенно с таким пылким, как Барт. Далее, только очень ненаблюдательный человек может отрицать, что все эти годы Фейт жила в совершенно невыносимых условиях, – и потом ведь есть еще Клей! Но – что это я говорю? Это просто неприлично! Или как?

– Если ты думаешь, что я стану сидеть здесь и спокойно выслушивать твои гнусные обвинения в адрес моей матери, то ты сильно ошибаешься! – сказал Клей, краснея и стараясь говорить басом, что, как он надеялся, могло произвести внушительное впечатление на его братьев.

– Ну так сбей его со стула! – хихикнул Конрад. – Ну давай! Что, духу недостает?

– Заткнитесь, ради Бога! – сказала Чармиэн раздраженно. – Из всех твоих дурацких версий, Обри, эта – самая дурацкая!

– Да, но признайся, это очень изящная мысль, не правда ли? А вот и Рай! Боже мой, он выглядит печальным, как трехдневный утопленник!

Раймонд только посмотрел на Обри нехорошим взглядом. Он занял место во главе стола и попросил Клару налить ему кофе.

– Надеюсь, Чармиэн рассказала вам насчет доктора? – угрюмо поинтересовался он.

– Этого не может быть, Раймонд, – резко повернулся к нему Барт. – Все что угодно, но не это...

– Не правда ли, Барт очарователен? – обратился Обри ко всем сразу, оглядывая комнату. – Такая наивность в половозрелом возрасте! Это невероятно трогательно!

– Замолчи же, ради Бога, или я тебя просто ударю! – кулаки Барта сжались.

– Я вас обоих заставлю замолчать! – сказал Раймонд спокойно. – Хватит вести идиотские споры перед лицом этого несчастья. Мы все оказались замешаны в гадком и страшном деле. К полудню вся округа будет знать, что отца убили! И нам всем придется предстать перед следствием, всем нам без исключения! В доме появятся фотографы и репортеры, а нашу фамилию затреплют по дешевым газетенкам!

– Хотел бы я видеть репортера, который заявится в Тревелин, – криво улыбнулся Конрад. – Мы его отучим совать нос в чужие дела!

– Если ты вступишь в драку с прессой, то только испортишь себе репутацию, болван, – одернула его Чармиэн. – А что еще ты хотел сказать, Рай?

– Тело должны забрать для вскрытия и исследования. Рэйм собирается решить этот вопрос с полицией.

– О нет, это уже слишком! – вскочила тетушка Клара. – Рай, я не понимаю, как ты можешь позволить подобные вещи в отношении тела Адама?!

– У меня нет возможности запретить это. Неужели ты думаешь, что мне самому это нравится? Хватит болтать ерунду! Мне достаточно истерики у Марты!

– Боже мой! – простонал Барт и, пошатываясь, вышел из комнаты.

За ним встал и Конрад.

– Если обнаружится, что отца действительно убили, то я клянусь самолично выяснить, кто это сделал! – сказал он свирепо. – Я уверен, что это сделала она, проклятая... А ты, Обри, не смей больше задевать Барта, ясно?

Обри подождал, пока Конрад выйдет, и тогда ответил, как бы вдогонку:

– Нет-нет, ведь это была всего лишь версия. Конечно, яд – это ведь женское оружие, всем это известно...

– Мне она никогда не нравилась, – заявила Клара, – но тем не менее я не стала бы ее обвинять... Такие, с позволения сказать, субретки не способны на решительные поступки.

– Я ничего не знаю о Лавли Трюитьен, – заметила Чармиэн. – Но вот то, что Джимми Ублюдка всю ночь не было дома и до сих пор еще нет, – это мне кажется более важным...

– Нет, не говори так! – воскликнула Клара.

– Он достаточно гадок, чтобы сделать все, что угодно, – заметила Вивьен. – Однако я не вижу причин. Зачем ему это? Что бы он получил?

– Ну, может быть, произошло ограбление или еще что-нибудь...