Смерть шута

– Не знаю, что там ему говорили. Я там не присутствовал. Скорее всего, Рэйм подозревает отравление. Он спрашивал, была ли у отца привычка принимать снотворное. Ну, Рубен и Марта отвечали, что не было, тогда доктор Рэйм забрал с собой отцовский графин с виски и поехал в полицию, чтобы произвести исследование. А тело отца заберут на вскрытие в полиции. Жуть, не правда ли?

Она проговорила с дрожью в голосе:

– Это просто какой-то абсурд! Все знают, как себя вел Адам в последнее время! Он сам себя загнал в могилу!

– Да, то же самое говорит и Клара. Но самое интересное – это то, что эта скотина Джимми смылся! Бесследно!

– Джимми? Как это смылся?

– Его не было в доме всю ночь, и сейчас он еще не появился. А помнишь, вчера отец велел Обри привезти из банка кругленькую сумму – так что все становится ясно, не правда ли?

– О нет, неужели?.. – простонала она, не переставая внимательно всматриваться в лицо сына.

– Да, мама, да... Но подумай о другом. Конечно, будет некрасиво, если окажется, что отца убил этот мерзавец из-за каких-то трехсот фунтов, но еще безобразнее будет, если окажется, что Джимми здесь ни при чем! Тогда мы все попадем под подозрение. Видишь ли, Обри уже начал плести всякую чушь, и...

– Что он конкретно говорит? – быстро спросила Фейт.

– А, ерунда, о том, что у нас всех были мотивы для убийства... Конечно, я быстро заткнул его, поскольку он вздумал нападать и на тебя, то есть не то что бы нападать... Ну, одним словом, я решительно пресек эти разговоры!

Лицо у Фейт покрылось бледными пятнами. Она откинулась в кресле и тихо спросила:

– Он нападал на меня? Так что же он сказал? Почему? Чем я это заслужила?

– Ну, я бы не сказал, что он и вправду собирался на тебя нападать, он просто болтал, ты же знаешь Обри!

– Неужели он сказал, что у меня были причины что-нибудь сделать с отцом? – допытывалась она.

Это казалось странным, но, несмотря на то что она действительно отравила Пенхоллоу, сейчас она все еще пребывала в счастливой уверенности, что это совершило какое-то ее второе Я, и, кроме того, это сделало всех их в доме свободными. И потому тем более оскорбительными казались чьи-либо предположения о ее причастности к убийству – от нее этого просто не имели права ожидать!

Но Клей, который вовсе не хотел оказаться потом разносчиком слухов, поспешил смягчить свои слова:

– Мама, нет! Пойми, что все это было сказано совершенно несерьезно! Тут не из-за чего горячиться. Я сразу же велел ему заткнуться, так что практически никто не обратил на эти слова никакого внимания. А Чармиэн сказала, что это самое странное предположение, которое ей когда-либо приходилось слышать!

– Хотелось бы надеяться, что так! – нервно сказала Фейт, выдергивая платок и прикладывая его к своему лицу. – Боже мой, Клей, что же теперь будет?

– Я думаю, теперь доктор Рэйм сделает вскрытие. До этого момента нам вряд ли что-нибудь станет известно. Но если он сочтет, что отец был действительно отравлен, то дело перейдет в руки полиции.

Она вздрогнула:

– О, Боже, нет! Это просто ужасно!

– Да, то же самое сказала и тетя Клара, но все это бесполезно. Говори не говори, ужасайся не ужасайся, а полиция станет делать то, что ей надлежит делать. Но поверь мне, вряд ли Рэйм обнаружит в теле отца яд! Вообще-то Обри может, конечно, болтать о том, что у каждого есть мотивы для убийства, но в глубине души я согласен с Бартом, который прямо сказал, что никто из нас не мог этого сделать! А если уж он окажется отравленным, то станет ясно, что это сделал Джимми!

Она судорожно сглотнула:

– Клей, дорогой! Поди, пожалуйста, сейчас вниз, я просто разбита и не могу тронуться с места... Ты знаешь, это все на меня жутко подействовало – и мне надо еще немного полежать...

Когда Клей выходил из комнаты, она все еще сидела в кресле, сжимая и разжимая пальцы, глаза ее бегали по комнате, словно в поисках спасительного тайного выхода... Потом она вгляделась в свои флакончики веронала и поняла, что хорошо бы куда-нибудь деть один из них, пустой, которому следовало бы быть полным... Первым побуждением ее было спрятать флакончик в ящике, она даже привскочила с кресла, но тут же упала обратно, поняв, что самое простое – это найти искомую улику в ящике... Фейт мало знала о том, как работает полиция, но уж во всяком случае понимала, что при необходимости они обыщут весь дом самым тщательным образом. Потом она подумала, что лучше всего было бы оставить бутылочку на прежнем месте, поскольку все в доме прекрасно знают, что она не засыпает без веронала. Во всяком случае, в большинстве детективных романов, которые ей приходилось читать, всякая попытка к сокрытию преступления приводила в конечном счете к его раскрытию.

Да, самое разумное – это ничего не предпринимать. И более того, вид этой бутылочки, стоящей на самом виду, заставит полицию отмести всякие подозрения в ее виновности. Если даже полиция установит, что она плохо жила с мужем все эти годы, то тем не менее никто не сможет ее, робко сносившую гнусные оскорбления столько лет, заподозрить в убийстве своего супруга.