Смерть сквозь оптический прицел. Новые мемуары немецкого снайпера

Незадолго до полудня мы заметили водопад. Мы повернули к нему, чтобы набрать воды. Холодная вода была изумительной на вкус. Я разом выпил целую фляжку. Мы окунали в водопад свои головы, мы смеялись. Это было чем-то завораживающим: смотреть на поток воды, льющийся откуда-то сверху. Глядя на водопад, я даже на несколько мгновений забыл о войне.

Но нам нужно было продолжать двигаться к намеченной цели. Вынув документы из карманов своей куртки, я намочил ее в водопаде и обвязал ею голову. После этого солнце перестало казаться мне таким палящим.

Командир батальона принял решение перебираться на соседнюю гору прямо через водопад, поскольку для этого нам нужно было перепрыгнуть всего каких-то полтора метра. Это было совершенно несложно, но, конечно, многие при этом испытывали страх, ведь в случае неудачного прыжка ты неминуемо разбился бы о скалы.

Тем не менее мы все благополучно перебрались через водопад. Правда, несколько солдат умудрились едва не сорваться вниз, но их тут же подхватывали товарищи, и поэтому ни с кем из них не случилось ничего страшного. На то, чтобы весь батальон перебрался через водопад, ушло около часа.

Мы продвигались очень медленно, поскольку нам приходилось шагать по узкому каменистому пути. При этом мы даже обвязались веревками, которые были в экипировке горных стрелков. Привязанные друг к другу, мы могли быть уверены, что если один из нас сорвется вниз, другие смогут его удержать.

Через пару часов мы наткнулись на изуродованные тела двух немецких парашютистов. Их головы были отрезаны и лежали рядом. В телах было по несколько пулевых отверстий. Эти парашютисты, вероятно, приземлились в центральной части острова и пытались добраться до своих в районе Малеме. Но кто мог сделать с ними такое?

Этот вопрос задавал себе каждый из нас. И вдруг на нас обрушились винтовочные выстрелы. Нас атаковали около двадцати партизан, которые прятались за скалами, нависавшими высоко над нашими головами. Несколько горных стрелков сразу же были убиты или ранены. Остальные пытались найти хоть какое-то укрытие от пуль и начали вести ответный огонь.

Мы с Зоммером немедленно вскинули свои винтовки и стали стрелять в партизан. Несмотря на то что они прятались за скалами, для таких снайперов, как мы, эти партизаны были легкой целью. Нам с Зоммером удалось уничтожить по четыре-пять партизан, остальные сообразили, что происходит, пока мы меняли магазины, и скрылись прочь.

К этому моменту около десятка горных стрелков были тяжело ранены. Некоторые из них стонали. Вокруг них сразу засуетились медики. А взвод стрелков полез вверх по склону, чтобы убедиться, что партизаны действительно бежали. Вскоре ребята из этого взвода бодро прокричали нам, что возле скал остались только тела, а остальные партизаны, видимо, умчались со всех ног.

— Нам все равно следует оставаться настороже, — сказал Зоммер и повесил свою винтовку на плечо.

После этого он помолчал еще немного и разразился бранью. Мы с Конрадом удивленно уставились на него.

— Я только что подстрелил женщину и мальчишку, — сказал Зоммер.

— Что ты имеешь в виду? — не понял я.

— Гюнтер, среди партизан, которых я убил, была одна женщина и подросток.

Я вздрогнул от мысли, что я, возможно, тоже убил подростка или женщину. В суматохе боя после неожиданного нападения партизан я целился так быстро, что даже не разглядывал лица своих жертв. Что ж, я был рад, что не отправился вместе со взводом стрелков посмотреть на партизан. Через пару минут Зоммер снова выглядел спокойным. Он больше не заговаривал о происшедшем.

Тела убитых нам пришлось оставить, а тяжелораненых мы понесли с собой. Мы двигались вперед до наступления темноты. Все бойцы постоянно были начеку, но партизаны больше не нападали на нас. Единственной серьезной проблемой была по-прежнему нестерпимая жара. Тем более что нам приходилось расходовать свою воду крайне экономно.

Продвижение по узким горным тропам в темноте было слишком опасным, и мы разбили лагерь. После утреннего нападения партизан мы решили окопаться на ночь. Но в той части гор, где мы находились, это было невозможно. И нам не осталось ничего, кроме как выбрать для своего лагеря площадку, более-менее защищенную скалистыми выступами. Эта ночь выдалась еще более холодной, чем предыдущая. А когда я проснулся утром, у меня было такое ощущение, будто я спал на голых камнях. Впрочем, по сути, именно так и было.

Весь следующий день у нас ушел на то, чтобы подобраться с тыла к позициям британской артиллерии. Нам были отчетливо слышны орудийные выстрелы, и, ориентируясь на них, мы смогли установить расположение орудий. В конце командир батальона принял решение о том, что мы должны отдохнуть и начать атаку утром.

На следующий день, 25 мая, мы заняли позицию на господствующей высоте над британскими траншеями. Вскоре мы разглядели окопы, замаскированные камуфляжной сеткой. Внимательно приглядываясь к ним и прислушиваясь к грохоту орудий, мы вскоре убедились в верности нашей догадки: британская артиллерия была расположена именно там.