Читаем Смерть сквозь оптический прицел. Новые мемуары немецкого снайпера полностью

Перед атакой Зоммеру было поручено проинструктировать взвод снайперов, входивший в батальон горных стрелков. Практически все снайперы во взводе были совершенными новичками. Зоммер объяснил им, как лучше выбрать себе укрытия в данной ситуации и по каким целям вести огонь в первую очередь. Больше он ничего не мог сделать для них за столь короткое время. Было ясно, что не все из них останутся в живых после боя.

В батальоне также было несколько минометчиков. Они установили свои 80-миллиметровые минометы, направив их на позиции британской артиллерии. Наши пулеметчики также разместились, чтобы максимально эффективно перекрывать огнем поле боя.

По сигналу командира батальона началась атака. Мы все открыли огонь практически одновременно. На британские позиции, находившиеся внизу, обрушился град пулеметных очередей, винтовочных пуль и мин, выпущенных из минометов. Нам полностью удалось застать противника врасплох. Несколько британцев даже стояли в очереди возле полевой кухни, выстроившись, чтобы получить завтрак. Именно в этот момент их и скосили пулеметные очереди.

Снайперы горно-стрелкового взвода открыли огонь по пулеметчикам врага. Мы с Зоммером в это время выискивали британских снайперов и уничтожали их своими меткими выстрелами. Ближайшая британская траншея находилась менее чем в пятистах метрах от нас. Наши позиции возвышались примерно на сто метров над позициями врага. Благодаря этому окопы не давали достаточной защиты солдатам противника. Более того, мешки с песком, выложенные для дополнительной защиты окопов, находились преимущественно с западной стороны, откуда британцы и ожидали возможную атаку.

Мины, выпущенные из минометов, обрушились на траншеи, в которых располагались орудия противника. По артиллеристам вели огонь немецкие пулеметчики. При этом начали разлетаться в щепки деревянные опоры, на которых держалась камуфляжная сетка, маскировавшая орудия. И вскоре они нам стали прекрасно видны. Что характерно, ни одно из этих орудий так и не было развернуто в нашу сторону, чтобы открыть по нам ответный огонь.

Британцы несли огромные потери, но они продолжали сражаться. Их тяжелые пулеметы вели огонь по позициям нашего батальона. Мы с Зоммером старались уничтожать вражеских пулеметчиков так быстро, насколько это было в наших силах. Конрад держал в руках бинокль и помогал нам находить цели.

Другие наши снайперы также вели огонь по пулеметчикам. Но далеко не все выстрелы новичков были удачными. А через некоторое время один из них, находившийся в пяти метрах от нас, вдруг рухнул с дырой в голове. Следом за ним точным выстрелом в грудь был убит еще один. Он еще дергался в агонии, но было видно, что ему уже не помочь. Остальные молодые снайперы растерялись и перестали стрелять.

— Вашу мать, продолжайте сражаться! — заорал на них Зоммер. — Вас перестреляют, если будете распускать нюни!

Словно в подтверждение его слов, пуля британского снайпера вошла в голову еще одному из наших новичков.

Но на этот раз я точно засек позицию британского снайпера. Он находился с самого края длинной траншеи, расположенной в четырехстах метрах от нас. Я навел туда прицел и стал ждать, пока он высунет хотя бы край головы. Сам я при этом старался как можно меньше высовываться из окопа.

Однако британец перехитрил меня. И примерно через полминуты ствол его винтовки вдруг высунулся с противоположного края траншеи. Возможно, он целился в меня. Но выстрелить он не успел. Пуля Зоммера опередила его. Несколько новичков увидели, как Зоммер уничтожил вражеского снайпера. Это воодушевило их, они заставили себя собраться и продолжили вести огонь.

Все вокруг были измазаны грязью, а зачастую еще и кровью — своей и чужой. Сквозь грохот боя то и дело становились различимы крики и стоны. Я старался передергивать затвор как можно быстрее и искал все новых и новых вражеских пулеметчиков. При этом, куда бы я ни посмотрел через свой прицел, я постоянно видел мертвых и умирающих британских солдат.

Внезапно в нескольких метрах от нас взорвалась очередная мина, выпущенная из миномета. Один из осколков ударился о мою каску так, что у меня зазвенело в ушах. Но, к счастью, этот осколок был уже на излете, и моя каска выдержала удар. Я ощупал свою голову и лицо. Крови не было. У меня болела голова, но гораздо меньше, чем порою бывало наутро после посещения пивной с Зоммером и Конрадом. Нужно было продолжать сражаться.

— Найди мне минометчиков! — закричал я Конраду.

— Постараюсь, — ответил он.

Мы оба просматривали местность. Я увидел еще одного пулеметчика и выстрелил в него. Пулемет замолчал. А через миг я услышал радостный возглас Конрада:

— Вот они, твари, за джипом! — он указал мне рукой.

Оторвав взгляд от прицела, я увидел английский джип, на который указывал Конрад. Наведя туда свой оптический прицел, я увидел прямо за джипом две пары минометчиков, которые вели огонь по нашим позициям.

Перейти на страницу:

Все книги серии Вторая Мировая война. Жизнь и смерть на Восточном фронте

По колено в крови. Откровения эсэсовца
По колено в крови. Откровения эсэсовца

«Meine Ehre Heist Treue» («Моя честь зовется верностью») — эта надпись украшала пряжки поясных ремней солдат войск СС. Такой ремень носил и автор данной книги, Funker (радист) 5-й дивизии СС «Викинг», одной из самых боевых и заслуженных частей Третьего Рейха. Сформированная накануне Великой Отечественной войны, эта дивизия вторглась в СССР в составе группы армий «Юг», воевала под Тернополем и Житомиром, в 1942 году дошла до Грозного, а в начале 44-го чудом вырвалась из Черкасского котла, потеряв при этом больше половины личного состава.Самому Гюнтеру Фляйшману «повезло» получить тяжелое ранение еще в Грозном, что спасло его от боев на уничтожение 1943 года и бесславной гибели в окружении. Лишь тогда он наконец осознал, что те, кто развязал захватническую войну против СССР, бросив германскую молодежь в беспощадную бойню Восточного фронта, не имеют чести и не заслуживают верности.Эта пронзительная книга — жестокий и правдивый рассказ об ужасах войны и погибших Kriegskameraden (боевых товарищах), о кровавых боях и тяжелых потерях, о собственных заблуждениях и запоздалом прозрении, о кошмарной жизни и чудовищной смерти на Восточном фронте.

Гюнтер Фляйшман

Биографии и Мемуары / Документальное
Фронтовой дневник эсэсовца. «Мертвая голова» в бою
Фронтовой дневник эсэсовца. «Мертвая голова» в бою

Он вступил в войска СС в 15 лет, став самым молодым солдатом нового Рейха. Он охранял концлагеря и участвовал в оккупации Чехословакии, в Польском и Французском походах. Но что такое настоящая война, понял только в России, где сражался в составе танковой дивизии СС «Мертвая голова». Битва за Ленинград и Демянский «котел», контрудар под Харьковом и Курская дуга — Герберт Крафт прошел через самые кровавые побоища Восточного фронта, был стрелком, пулеметчиком, водителем, выполняя смертельно опасные задания, доставляя боеприпасы на передовую и вывозя из-под огня раненых, затем снова пулеметчиком, командиром пехотного отделения, разведчиком. Он воочию видел все ужасы войны — кровь, грязь, гной, смерть — и рассказал об увиденном и пережитом в своем фронтовом дневнике, признанном одним из самых страшных и потрясающих документов Второй Мировой.

Герберт Крафт

Биографии и Мемуары / История / Проза / Проза о войне / Военная проза / Образование и наука / Документальное
«Черные эдельвейсы» СС. Горные стрелки в бою
«Черные эдельвейсы» СС. Горные стрелки в бою

Хотя горнострелковые части Вермахта и СС, больше известные у нас под прозвищем «черный эдельвейс» (Schwarz Edelweiss), применялись по прямому назначению нечасто, первоклассная подготовка, боевой дух и готовность сражаться в любых, самых сложных условиях делали их крайне опасным противником.Автор этой книги, ветеран горнострелковой дивизии СС «Норд» (6 SS-Gebirgs-Division «Nord»), не понаслышке знал, что такое война на Восточном фронте: лютые морозы зимой, грязь и комары летом, бесконечные бои, жесточайшие потери. Это — горькая исповедь Gebirgsäger'a (горного стрелка), который добровольно вступил в войска СС юным романтиком-идеалистом, верящим в «великую миссию Рейха», но очень скоро на собственной шкуре ощутил, что на войне нет никакой «романтики» — лишь тяжелая боевая работа, боль, кровь и смерть…

Иоганн Фосс

Биографии и Мемуары / Проза / Проза о войне / Военная проза / Документальное

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное