Смерть среди айсбергов

Снаружи неслись приглушенные голоса. Джек подошел к окну и выглянул. У дома стояла толпа. От нее отделилась фигура, размахнулась и что-то бросила. Это ударилось о стену и отскочило. Джек открыл окно и крикнул:

– Убирайтесь отсюда!

– Выходи, Кэмпбел, – крикнул кто-то из толпы.

– Позвони констеблю, Джек, – сказала Рэйчел.

– Убирайтесь к черту или я позвоню Свейну.

– Позвони, – крикнули в ответ.

Кэмпбел подошел к телефону.

– Оператор, соедините меня с констеблем Свейном, пожалуйста.

Последовала пауза. Оператор сказала:

– Линия занята.

– Может, вам лучше вмешаться. Передайте Свейну, у меня есть ружье, и я собираюсь им воспользоваться.

Свейн тут же вышел на связь:

– Что там еще насчет оружия?

– У меня под домом толпа. Кидаются камнями. Нам нужна защита. Если мы ее не получим, мы сами защитим себя.

– А теперь ты послушай, – натянуто сказал Свейн. – Хочешь, чтобы тебя обвинили в убийстве, Кэмпбел? Я бы не притрагивался к ружью на твоем месте. Нет, сэр. Если бы я был на твоем месте, я бы поговорил с ними.

– Поговорил бы, да? А ты не собираешься и пальцем пошевелить?

– Если будет стрельба, пошевелю, – предупредил Свейн. – А так, я ужинаю.

Кэмпбел повесил трубку. Все были встревожены. Толпа притихла. Вдруг кто-то затянул чистым тенором:

Прошло двадцать пять или тридцать лет
с тех пор, как Джек увидел свет.
Он пришел в этот проклятый мир
в темную, штормовую ночь.
Он родился на корабле своего отца,
когда он стоял
примерно в двадцати пяти милях
к югу от Баккалео.

Дальше подхватил хор мужских голосов:

Джек был моряк до мозга костей,
Пять и двадцать лет китобой.
Джек был моряк до мозга костей
Он родился на море.

Тенор продолжил громче:

Когда Джек подрос и стал мужчиной,
Он отправился в Лабрадор.
Он рыбачил в Индийской гавани,
где раньше рыбачил его отец.
Однажды возвращаясь в тумане,
он попал в сильный шторм,
Джека смыло волной за борт
и его проглотил кит.
Джек был моряк до мозга костей,
Пять и двадцать лет китобой.
Джек был моряк до мозга костей
Он родился на море.
Кит шел прямо в бухту Баффин
Со скоростью девяносто узлов,
И каждый раз он выпускал
целый фонтан воды.
«Эй, ну-ка, – сказал себе Джек.
– Надо бы взглянуть, какой он».
И он схватил кита за хвост
И вывернул его наизнанку.
Джек был моряк до мозга костей...

– Но не ЭТОТ Джек, – хрипло выкрикнул пьяный голос, – он не моряк, этот наш Капитан Трус!

– Нет, не моряк. Приманка, это все, на что он может сгодиться. Подвесить его за ноги в гавани и скормить касатке.

– Правильно, ребята. Нечего делить хвосты.

– Готов выпить за это.

– Черти благосклонны, дорогуша.

– Ну-ка, подденем его еще разок. Эй, Кэмпбел...

– Что они там говорят? – зло спросил Кэмпбел.

– «Нечего делить хвосты» – значит – не суетись, – объяснила Рэйчел. – Следующий сказал, что он согласен. «Черти благосклонны» – это что-то вроде «иногда можно совершать плохие поступки», «поддеть»...

В дверь постучали. Кэмпбел побежал и открыл ее. На пороге стояли Робишо и Чапмэн.

– Поговорим? – предложил француз.

– Давай, – сказал Кэмпбел.

– Ты знаешь, что сегодня из-за этого кита погиб мой приятель? – сказал Чапмэн.

– Я слышал, – сухо сказал Кэмпбел. – Я предупреждал, что не стоит выходить в море.

– Предупреждал, да? Если бы ты сам пошел...

– Я говорил, что не сделаю этого. Только сумасшедший может решиться на это. Ты сам это испытал, Чапмэн.

– Гляди-ка, Капитан Всезнайка. Этот кит предназначен для тебя, Кэмпбел. А ты для кита. Ты выйдешь на него или...

– Или ЧТО?

– В голову приходит много всякого, – сказал Чапмэн, зло глядя на Джека.

Снаружи заволновалась толпа.

– Вы спятили похлеще кита! – крикнул Кэмпбел и схватился за ручку двери, пытаясь сдержать себя.

– Он только сказал, что может всякое произойти, – быстро вмешался Робишо. – Вокруг так много разозленных людей.

– Я сам приму решение, Робишо, – спокойно сказал Кэмпбел.