Смерть среди бессмертных

Нет! Мы стояли в глубине холла, дальше всего от двери, ведущей в восточное крыло. Добежать до нее мы уже не успевали. Поняв это, я в тот же миг принялся размахивать мечом перед двинувшимися к нам зомбаками.

– Хируко! Спасайся!

С этими словами я стукнул по голове одного из них, уже преодолевшего половину пути от двери. Но удар оказался слабоват. Меч смял ему череп, но руки с вырванными ногтями продолжали тянуться ко мне.

– Черт!

Понадобился еще один взмах меча, чтобы монстр повалился на пол. Однако в холл уже проник второй, а за ним третий. И тут я понял, с чем мне приходится иметь дело. С примитивным, всеподавляющим насилием толпы.

Чтобы приблизиться ко мне, зомби понадобилось куда меньше времени, чем ушло у меня на то, чтобы расправиться с одним из них.

– Хамура-кун!

Хируко уже была в коридоре. Отмахиваясь от наседавших чудовищ, я тоже выскочил из холла. Потянул на себя дверь, чтобы захлопнуть, но не смог – один из наших преследователей успел просунуть пальцы в щель. С той стороны налегли так сильно, что легонькая Хируко чуть не отлетела в сторону. Я быстро навалился на дверь всем телом и сумел немного прижать ее, но пальцы все еще цеплялись за косяк. Мы с Хируко еле сдерживали натиск.

– Эй, кто-нибудь! На помощь!

На наши крики с третьего этажа прибежали Такаги, Сидзухара и Набари. У каждой в руках было какое-то оружие.

– Боже… – протянула Набари, увидев нашу отчаянную борьбу у двери.

На несколько мгновений силы противников возобладали, и в дверную щель пролезли уже два кулака. Дальше стала протискиваться голова. Увидев ее, Такаги закричала:

– Д-Дэмэ!

Глянув на ломившего в дверь зомби, я почувствовал, как каждый волосок на мне встал дыбом.

Это в самом деле был Дэмэ, которого никто не видел после того, как началась игра в смелых. Левая половина его лица была страшно обгрызена, но ошибиться мы не могли – он так и остался похож на рыбу, и прическа тоже его. Бессмысленные глаза Дэмэ смотрели на нас, в краешках рта закипала белая пена.

Мы застыли в шоке, как парализованные. В этот момент сзади раздался отчаянный вопль Сидзухары: «Я-а-а-а!» – и в правый глаз Дэмэ вонзилось копье, отбросившее его обратно в холл. Придя в себя, Такаги и Набари бросились на помощь нам с Хируко, захлопнули дверь и заперли на ключ.

– С-спасибо! Ты нас спасла.

Сидзухара посмотрела на свое окровавленное копье и осела на пол. Мы с Хируко прислонились к стенке и тяжело дышали.

– Он и вправду превратился в зомби. И больше нас не узнаёт…

Голос Набари дрожал. Она не питала к Дэмэ добрых чувств, но, увидев, что он потерял человеческий облик, поневоле прониклась к нему жалостью.

Неужели Акэти стал таким же? Может, он бродит сейчас вокруг виллы как неприкаянный, потеряв самого себя и никого не узнавая? Появись он сейчас передо мной, хватит ли у меня духу его убить?

12

Нам как-то удалось пережить новую атаку зомби, но психологически мы чувствовали себя загнанными в угол. Холл второго этажа, служивший нам местом отдыха, пал. Мало того, мы впервые собственными глазами увидели человека, нашего знакомого, который превратился в зомби. Этого было больше чем достаточно, чтобы посеять в наших душах отчаяние.

Канно сидел в номере Сигэмото; они вместе смотрели телевизор и поэтому не слышали поднявшегося на втором этаже шума, а когда услышали о том, что там происходило, у обоих вырвался тяжелый вздох.

Обводя взглядом измученные лица присутствующих, я вдруг почувствовал, как в голове у меня словно что-то щелкнуло. Дэмэ весь был в следах от укусов, но, взглянув на лицо, его можно было узнать. То же самое можно сказать и о других зомби. Все они были искусаны и изранены – одни больше, другие меньше, – но лица оставались узнаваемы.

Почему же лицо одного Синдо было изгрызено фактически до неузнаваемости? Не означает ли это, что над ним «потрудился» не зомби, а человек, ставивший перед собой четкую цель?

Два часа пополудни. Всемером мы собрались в прилифтовом холле, перекусили кое-чем из успевшего надоесть НЗ. Все молчали, редко обмениваясь парой слов.

– Нанамия выходить так и не собирается? – спросила Хируко, будто вспомнив о хозяине виллы и окидывая всех взглядом.

Канно кивнул.

– Мы с Сигэмото-саном подходили к его номеру, стучали, но он нас даже слушать не захотел.

– Он нам угрожал – сказал: если дверь откроете, выстрелю. Наверное, сидит с арбалетом наизготовку. По телефону ему не дозвониться; думаю, он его отключил. Похоже, надеется отсидеться у себя до прибытия спасателей, – добавил Сигэмото, пожимая плечами.

– Да забудьте вы о нем, – бросила Такаги. – Не лезьте к нему, пока стрелу не получили. Пусть сидит, если ему так нравится.

Снова повисла неловкая тишина. Сигэмото, судя по всему, исчерпал запасы колы и теперь без всякого удовольствия накачивался растворимым кофе с молоком. Такаги откинулась на спинку стула, закрыла глаза и скрестила руки на груди. Сидзухара тупо разглядывала дно бумажного стаканчика. Набари сидела тихо и выглядела самой усталой.

Я взглянул на Хируко. Как близко она подошла к истине? Что крутится у нее в голове, когда она смотрит на нас?