Смерть Сталина

Генерального секретаря решили не выбирать, потому что никто не может заменить Сталина на этой должности. А председательствовать на заседаниях президиума ЦК поручили Маленкову как главе правительства. Так было при Ленине, когда Владимир Ильич, а не генсек Сталин руководил работой политбюро.

При Сталине Маленков был фигурой номер два, сейчас по логике вещей становился номером первым.

В мире его и восприняли как нового хозяина Советской России. Поздней весной 1953 года в США, Англии и Канаде одновременно вышла книга американского журналиста Мартина Эбона «Маленков: наследник Сталина».

В этой книге содержалось множество ошибок. Автор почему-то считал, что Маленков был дважды женат. Первой женой Георгия Максимилиановича он считал некую «Елену Рубцову, секретаршу из Министерства иностранных дел», на которой Маленков будто бы женился в 1939 году. Второй-столь же мифическую «бывшую актрису и певицу Елену Хрущеву, ставшую ректором Московского университета».

Эти ошибки естественны, ведь в те годы вообще никакой информации получить было нельзя.

Но любопытны впечатления иностранных дипломатов, побывавших в Советской России и наблюдавших Маленкова на трибуне или на дипломатических переговорах и приемах.

Все обращали внимание на одутловатое, неподвижное лицо Маленкова, лишенное эмоций, на его вялое рукопожатие, на то, что он всегда ходил в придуманной Сталиным униформе и не носил наград, хотя орденами его вождь не обидел.

Бежавший на Запад бывший чехословацкий дипломат с откровенной неприязнью утверждал, что Маленков «напоминает евнуха из турецкого гарема».

Другие дипломаты наперебой уверяли, что у него жестокие глаза. Один из них с мрачным юмором заметил:

— Если бы в пыточной камере мне пришлось выбирать себе палача, меньше всего мне хотелось бы попасть в руки Маленкова.

Автор первой книги о Маленкове достаточно точно показал политический путь Георгия Максимилиановича, отметил его участие в репрессиях, обратил внимание на ту аппаратную школу, которую он прошел под началом Кагановича и Ежова, на его борьбу со Ждановым.

Американский журналист прозорливо отметил, что Маленкову недостает обаяния, юмора, сталинского умения играть на человеческих чувствах и слабостях. Американец обратил внимание на то, что сталинский наследник отнюдь не наделен сталинской властью. Он не спешит избавиться от старых кадров, не выдвигает на важнейшие должности своих людей и вынужден делить власть с опасным Берией.

Маленков мог выбрать себе любой пост. Предпочел стать главой правительства, потому что в последние годы Сталин сосредоточил власть в аппарате Совета министров. Кроме того, по традиции на заседаниях политбюро (президиума) с ленинских времен председательствовал глава правительства.

Иосиф Виссарионович, правда, сохранял за собой и пост секретаря ЦК, а Маленков 14 марта на пленуме от него отказался, «имея в виду нецелесообразность совмещения функций Председателя Совета министров СССР и секретаря ЦК КПСС».

Поначалу о нем ходили очень доброжелательные слухи. Говорили, что он пришел на какое-то заседание. Его встретили обычными аплодисментами. Он сказал:

— Здесь не Большой театр, а я не Козловский.

Милован Джилас писал о Маленкове:

«Он казался замкнутым, внимательным человеком без ярко выраженного характера. Под слоями и буграми жира как будто двигался еще один человек, живой и находчивый, сумными и внимательными черными глазами».

Но наследнику Сталина не хватило воли, властности, силы, хитрости, чтобы удержать власть.

Берия и Маленков считали, что правительство важнее ЦК. Так было при Ленине, так было и в последние годы при Сталине. Ключевые вопросы решал президиум Совета министров. Тем более что, за исключением Хрущева, секретари ЦК были неавторитетными аппаратчиками, которые не могли и не смели спорить с Берией или Маленковым.

В Москву приехал глава партии и правительства Венгрии Матьяш Ракоши, который вежливо спросил у советских товарищей:

— Я прошу дать совет, какие вопросы следует решать в Совете министров, а какие в ЦК.

Тогда Берия пренебрежительно сказал:

— Что ЦК? Пусть Совмин все решает, а ЦК пусть занимается кадрами и пропагандой…

8 мая в правдинской передовой «Совершенствовать работу государственного аппарата» говорилось: «Партийные комитеты подменяют и обезличивают советские органы, работают за них… Берут на себя несвойственные им административно-распорядительные функции…» Передовую заметили все.

Ослабевший партийный аппарат Маленков опрометчиво оставил Хрущеву, забыв, как за тридцать лет до этого подобную ошибку совершили ленинские соратники. Они тоже не понимали, каким мощным инструментом станет партийный аппарат в руках умелого секретаря ЦК. Они обманулись насчет Сталина, а Маленков недооценил Хрущева.

Да они все ошиблись в Никите Сергеевиче, ошибочно принимая его за простачка, с которым легко будет сговориться! Привыкли, что Сталин ернически именовал его Микитой, и думали, что тоже смогут им командовать.