Смерть старого мира

Полноценно ухватить сознанием мгновение перехода Агнесса не смогла. Мир вокруг «мигнул», почернев, а затем вновь напитался красками — правда, приглушёнными и тёмными. Желудок слегка подкатил к горлу, заставив девушку сглотнуть и покачнуться, отставив рефлекторно руку в сторону, в поисках опоры — которая тут же нашлась, в виде гладко-лаковой поверхности. Проморгавшись и смахнув остаточную пелену незрячести, Агнесса с удивлением обнаружила себя в самом настоящем пабе, а под рукой, собственно, оказалась стойка, судя по цвету — из баснословно дорогого красного дерева. Вся обстановка этого места буквально кричала о роскоши и элитарности: шёлковый штоф с богатым узором на стенах, тёмное лаковое дерево мебели, полированное золото декоративных элементов и убранства и тёплый рассеянный свет, не столько освещающий помещение, сколько создающий уютный полумрак. За столами и на мягких диванах сидели студенты обоих полов — девушек предсказуемо меньше, — и чинно беседовали.

— А вот и наши драгоценные гостьи! — одна из фигур поднялась из-за ближайшего столика и оказалась Генрихом.

Парень радушно улыбался, широко раскинув руки, словно стремился обнять Агнессу с Ириной, что изумлённо оглядывались по сторонам.

— Генрих… — неуверенно улыбнулась ему в ответ Агнесса.

— Носатый, — сердито нахмурилась Ирина. — Мог бы и предупредить, что тут будет! Мы ожидали чего-то… более формального!

Агнесса покосилась на свою спутницу, теперь уже даже с лёгкой усмешкой отметив это «мы». Но, с другой стороны, почему бы и нет?

— Не смотрите на внешнее, но зрите в суть! — воздел указательный перст вверх Ворон, важно надувшись, но почти сразу рассмеялся — кто-то из зала подхватил этот смех. — Брось, здесь все свои. Хорошая компания, милое место для любых разговоров и бесконечный запас выпивки — разве строгий форум мог бы с этим сравниться?

Девушка машинально оглянулась на стойку, после слов Генриха о выпивке, и слегка приподняла бровь — действительно, у стены высилась целая батарея разнокалиберных бутылей, а чуть в стороне — такой же ансамбль ёмкостей под любые виды выпивки. Пивные кружки, высокие винные и пузатые коньячные бокалы, стаканы для виски… и всё — из чистейшего хрусталя, судя по тому, как играл на острых «алмазных» гранях свет.

Остро царапнула тоска по тем дням, когда она подменяла мистера Гилмура за стойкой и наливала посетителям «Очага». Всё было так просто, так понятно… не то, что сейчас!

— Агнесса… Агни? — только сейчас до девушки дошло, что Генрих уже какое-то время пытается привлечь её внимание.

Смущённо покраснев и быстро виновато улыбнувшись, она посмотрела на парня:

— Прости, задумалась. Ты что-то говорил?

— Да всё в порядке, спросил только — как тебе здесь нравится? — судя по всему, его это важное «мы» от Ирины не ввело в заблуждение.

— Очень красиво, — вежливо кивнула Агнесса. — Всё такое… роскошное. Паб класса «люкс», не иначе.

Генрих ухмыльнулся в ответ, изображая свой «фирменный» поклон:

— Для дорогих «кутёжников» — всё самое лучшее!

«И чем вы здесь занимаетесь?» — хотела спросить Агнесса, но вместо этого с языка сорвалось:

— А кто на баре?

Парень едва заметно нахмурился — очевидно озадаченно, и несколько неуверенно пожал плечами:

— Да… собственно, кто угодно. У нас… э… самообслуживание.

«Кто бы мог подумать, что ты так быстро заскучаешь по чёрной работе», — глумливо заметил Мельхиор, но Агнесса мысленно отмахнулась.

— А можно… мне?

— Что? — не понял Генрих. — В смысле — да, конечно, наливай что угодно, я же сказал…

— Нет, — нетерпеливо прервала его девушка. — Я имела в виду — можно мне за стойку?

Руки чесались заняться чем-то знакомым и привычным, но признаваться в этом вслух Агнесса не решалась. А Генрих не стал расспрашивать — только восторженно присвистнул и хлопнул ладонью по стойке:

— Спасение снизошло к нам! Возрадуйтесь же, кутилы, ибо наша драгоценная гостья настолько любезна, что нынче, в честь своего первого визита, окажет всем нам огромную честь, заняв место почётного и единственного бармена!

Девушка вновь смущённо потупилась, покраснев ещё гуще, когда из зала донеслись нестройные одобрительные возгласы и редкие аплодисменты.

— Не обязательно это было преподносить в такой форме, Генрих, — с шутливым упрёком заметила она, но Ворон решительно замотал головой.

— Обязательно! Страна должна знать своих героев в лицо. Тем более — добровольных.

Агнесса с молчаливой благодарностью отметила, что Генрих не стал выражать сомнений касательно того, справится ли она с этой задачей. Впрочем, лёгкий кураж в её голове заставлял думать, что ничто не помешало бы ей ответить честно — прямо перед всем благородным собранием. И пускай легенда Ирины горит синим пламенем!