Смерть тоже ошибается…

Рита говорила серьезно. В ее голосе прозвучала злость.

— Думаешь, я охотница за чужими деньгами? — спросила она. — Что ж, так и есть.

— Ничего страшного. Ты охотница за чужими деньгами. Не переживай так по этому поводу. Положи голову мне на плечо и расслабься.

Она тихо засмеялась, а потом опустила голову мне на плечо.

— Ты забавный, Эдди. Ты мне нравишься. Жаль, что ты не богат, а то я бы за тебя взялась. Но ты ведь не богат?

— У меня есть девятнадцать долларов и тромбон, — усмехнулся я. — На мой взгляд, я богач. Ах да, еще у меня есть один приличный костюм, но я сейчас не в нем, а жаль, потому что становится холодно. А у меня под дождевиком ничего, кроме трусов. Я спал, когда возникла вся эта заваруха.

— Я тоже. То есть я легла спать, потом проснулась, потому что мне нужно было в… Как вы, циркачи, это называете?

— Нужник, — ответил я. — Послушай, давай не будем о том, что произошло. Я должен отвлечь тебя.

— Со мной уже все в порядке, Эдди, не волнуйся. Просто у меня там… началась небольшая истерика. А теперь я уже могу спокойно говорить об этом.

— Тогда, может, тебе даже станет лучше, если мы побеседуем. Ты всегда носишь с собой пистолет в туалет?

— Конечно, нет! Не говори глупостей. Я взяла его, потому что погас свет, а я не могла найти фонарь. Я боюсь темноты, Эдди. То есть боюсь находиться в темноте одна. Сейчас мне не страшно. Обычно я не сплю в цирке. У меня есть комната в отеле в центре города. Но сегодня Дарлин попросила меня остаться.

— Дарлин? Это такая с рыжими волосами?

— Да. Ее парень уехал из города на пару дней, а ей сегодня было нехорошо, вот она и попросила меня переночевать у них в фургоне. Я проснулась час назад и не смогла найти фонарь, но не хотела будить Дарлин. Но я знала, где Уолтер хранит пистолет — видела раньше, когда Дарлин открывала ящик. Вот я его и взяла.

Рита снова слегка задрожала, наверное, потому, что мысленно вернулась к случившемуся. Я обнял ее покрепче и произнес:

— Не думай об этом, Рита.

— Да говорю же, Эдди, я уже пришла в себя. Просто мне холодно. У меня под плащом надето не больше, чем у тебя, и я замерзаю.

— Хорошая картина получится, если мимо проедет полиция и арестует нас за парковку в неправильном месте. Кроме того, полиция, наверное, уже приехала в цирк. Копы начнут злиться, что тебя так долго нет. Может, вернемся?

— Давай.

— Ты уверена, что с тобой все хорошо и ты готова разбираться с последствиями?

— Да, Эдди. Поцелуй меня. Один раз, по-настоящему. А потом поедем назад.

Я поцеловал ее, один раз, по-настоящему. Было очень приятно. Я почувствовал легкую встряску. Ничего подобного не ожидал.

— Ты уверена, что нам нужно возвращаться? — прошептал я.

— Да, Эдди. Прошу тебя.

— Ладно. Но может быть, когда-нибудь?

— Может быть, когда-нибудь.

Я повернул ключ в замке зажигания, нажал на стартер, и «дворники» снова заскользили по лобовому стеклу, вперед-назад, словно пьяный метроном. Я и сам чувствовал себя немного навеселе.

И мне снова пришлось сосредоточиться на том, чтобы не слететь с сияющей полоски дороги, так что на обратном пути мы вообще не разговаривали.

Глава вторая

Территория цирка светилась огоньками. Генератор пока не починили, но циркачи где-то откопали масляные и карбидные лампы и развесили их в особо важных местах. Все это выглядело как-то странно — в том смысле, что пространство между пятнами света казалось еще темнее и страшнее.

В фургоне Хоуги горел свет. Когда я припарковался, оттуда вышел дядюшка Эм. Он открыл дверцу автомобиля и произнес:

— Здорово, детки! Как луна?

— Ярко светит, — ответил я.

— Мне уже лучше, — сказала Рита. — Все хорошо, Эм?

— Чудесно. Приехала полиция и взяла ситуацию под контроль, если можно так выразиться. Они устроились в шатре шоу уродов. Просили тебя зайти к ним, но только для того, чтобы ты ответила на несколько стандартных вопросов.

— Может, мне пойти с ней, дядя Эм? — спросил я.

— Не лезь в это дело, Эд. Я объяснил им, что мы отправили Риту покататься по городу, но не стал говорить, с кем. Так что ты можешь просто по-тихому скрыться у себя в палатке.

Эта идея мне понравилось, потому что я промок до нитки. Внутри дождевик был таким же мокрым, как и снаружи, да еще и противно прилипал к телу.

— Большое тебе спасибо, Эд, — промолвила Рита. — До завтра.

Она подала мне руку, и я улыбнулся:

— Не за что. До завтра. — И проводил ее взглядом до шатра шоу уродов.

Я немного постоял, дрожа от холода, а затем ушел в нашу палатку, где вытерся полотенцем, бросил на койку пару одеял и забрался под них.

Очень хотелось спать, но когда вошел дядя Эм и начал раздеваться, я сказал: «Привет», — чтобы дать ему знать, что не сплю.

— Тебе понравилась Рита? — спросил он.

— Ну… она ничего…

— Что-то не слышу энтузиазма. Или я ошибаюсь? В любом случае не влюбляйся в нее слишком сильно. Она из тех, кто охотится за деньгами.

— Рита мне так и сказала. Говорит, будь я богат, она бы за меня взялась.

Дядя Эм медленно покачал головой:

— Это опасно, малыш. Когда с тобой говорят честно, это опасно.

По его голосу трудно было понять, серьезно он говорит или шутит.