Смерть в апартаментах ректора. Гамлет, отомсти! (сборник)

– Возможно, это оттого, что слишком много чему приходится уделять внимание. Но версия касательно Счастливчика на данный момент является для меня основной, дабы окончательно исключить шпионский след. Дело в том, что сейф вскрыт профессионалом по ходу его обычной «работы» и безо всякой мысли о секретных документах.

– Да, полагаю, что шпионские страсти исключаются. – Готт вдруг смущенно замолчал. – Однако насколько я помню, есть еще одно упоминание о шпионах помимо того, что мы с Элизабет видели в саду. – Он потер рукой лоб. – Чуть раньше по этому поводу пошутила то ли она, то ли Ноэль. Что Банни – это шпион в черном, на эту мысль навел его черный ящичек. Мы обсуждали много чего темного: шпион в черном, черный ящичек, Черная Рука, темнокожий…

– Это индус, который нашел документ?

– Мистер Боуз. Так это он нашел документ? Любопытно. Он также первым оказался у тела. – Глаза Готта вдруг сузились. – Джон, когда? Когда он его нашел?

– В полночь, – тихо ответил Эплби. – Не забывайте, что их всех досмотрели.

– Через час после убийства! Н-да, надо было кое-что сказать вам прямо с порога, а додумался я до этого лишь сейчас. Досмотрели! Вы не заставили Нейва или Биддла провести небольшую трепанацию – заглянуть им в головы?

– Не тяните, Джайлз.

– У темнокожего память, как фотографическая пластина. Если бы он ухитрился хоть раз прочитать более или менее длинный документ – даже урывками, – полагаю, он запомнил бы его почти дословно.

– Так, значит – чисто теоретически, – на сцену вновь выходят шпионы. – Хоть голос Эплби и звучал скептически, но действовал он решительно.

Он подошел к стоявшему у изголовья кровати телефону. Не успел он протянуть к нему руку, как тот зазвонил. Эплби снял трубку.

– «Предзнаменования», – сказал он, что вызвало недоуменный взгляд Готта. Через несколько секунд он ровным голосом доложил: – Мне известен возможный путь передачи информации, и с большой вероятностью я смогу взять ситуацию под контроль. – Он повесил трубку и повернулся к Готту: – Джайлз, дом можно изолировать от внешнего мира?

– Да. Он построен по прямоугольному принципу. Четырехугольная конструкция с двумя флигелями и террасами со всех сторон, включая служебные помещения. Их все можно осветить.

Эплби снова схватил телефонную трубку.

– Артистическое фойе, пожалуйста… Сержант?.. Досмотр окончен?.. Все разошлись? Сколько у вас людей?.. Хорошо… Сию же секунду пошлите их всех на террасы, пусть патрулируют и зажгут все огни. Если кто-то попытается скрыться, можно применять силу… Да, конечно. – Он быстро отдал еще какие-то распоряжения. – Живей, – после чего повесил трубку.

– «Предзнаменования»? – поинтересовался Готт, не поняв, о чем речь.

– Нечто вроде пароля, как пишут в детективных романах, если там присутствуют шпионы. А они присутствуют – прямо в эпицентре происходящего. Звонил некто Хильферс, большой знаток шпионов. Кто-то из вашей уважаемой публики отпраздновал свое освобождение, послав телеграмму из здешней телефонной будки. Дело закончено, товары скоро доставят. Двусмысленное послание, однако, по словам Хильферса, перехваченное на пути к адресату, личность которого не оставила никаких сомнений в существе дела. Вокруг этого документа и вправду разворачиваются темные делишки. Однако если ваш театр запирается так же прочно, как он построен, то мы на полпути к успеху. А теперь найдем-ка нашего темнокожего друга.

Он прошел к двери и открыл ее. И тут Готт услышал проклятие, которое он никогда раньше не слышал из уст Эплби. Через мгновение ему все стало ясно. Темнокожего друга не надо было далеко искать. Его тело лежало на пороге.

4

Оглядываясь на эту стадию скамнумского дела, Эплби пришлось, отбросив на время служебный долг, размышлять о превратностях человеческих эмоций. Лорд Олдирн погиб на склоне лет, исполненный достоинства и достижений, являясь одним из последних государственных деятелей академической школы, которого Эплби глубоко уважал. Книги, представлявшие собой литературные и теологические опыты покойного, стояли на полках его крохотной квартиры в Вестминстере. И посреди погружающегося в хаос мира имя Олдирна являлось для него, как и для многих других, символом здравого смысла и противления всеобщему упадку. Если герцог Хортон был показным государственным старейшиной, то Олдирн был истинным оплотом империи.