Смерть в апартаментах ректора. Гамлет, отомсти!

Эплби занимал весьма скромную квартиру в одном из самых больших домов в Вестминстере. Он подозревал, что три его комнаты первоначально замышлялись как ванная, кухонька и кладовка для обуви в апартаментах более состоятельного жильца. Но расположение дома позволяло ему ходить с работы и на работу через парк Сент-Джеймс, окно его гостиной выходило на дивную скульптуру Джейкоба Эпштейна «Ночь», оставляя за кадром куда менее привлекательный «День», а сидя на кровати, он мог разглядеть верхнюю часть флагштока над Букингемским дворцом. Приближаясь к входу в здание, Эплби ускорил шаг. У подъезда стояла машина, что означало работу. Секундой позже он заметил вторую машину и присвистнул. А когда увидел третью машину, которую должен знать каждый полицейский, то буквально побежал вперед.

Ночной привратник, обычно недосягаемый для обладателей меньше чем шести комнат, торопливо выскочил из своей каморки, чтобы пробормотать что-то, что Эплби не удосужился выслушать. Лифтер, обычно фамильярный и словоохотливый, теперь смотрел на него с благоговейным ужасом. Эплби пронесся по коридору и, задыхаясь, влетел в комнату.

Его глазам предстало потрясающее зрелище. Старший комиссар полиции расхаживал взад-вперед по трехметровому участку пола. Непосредственный начальник Эплби в Управлении уголовных расследований суперинтендант Биллапс с растерянным и униженным видом стоял в углу. В единственном кресле сидел премьер-министр, держа большие карманные часы сантиметрах в десяти от носа.

– Добрый вечер, господа, – сказал Эплби. Он чувствовал, что эти слова знаменуют собой поворотный момент в его карьере.

Премьер-министр взорвался:

– Это он? Хэддон, в следующий раз не упускайте своего лучшего сыщика из виду. У театров, знаете ли, есть названия, а у кресел – номера. Посоветуйтесь с врачом.

Когда премьер-министры подобным тоном говорят с комиссарами полиции, инспекторы скромно смотрят на них свысока, что Эплби и попытался сделать. Однако премьер убрал часы и откинулся на спинку кресла, словно просто заехал поболтать.

– И где же вы были, мистер… м-м-м… Эплби? – добродушно спросил он.

– На «Предзнаменованиях», сэр.

Премьер-министр покачал головой:

– Со времени моей молодости балет осовременился. Когда писал Дега… Дело вот в чем – убит лорд-канцлер. В Скамнуме, очевидно, играя «Гамлета» – странную пьесу, мистер Эплби, создающую вокруг себя загадочную атмосферу. Убит неизвестно кем тридцать пять минут назад. Но как бы то ни было, это дело не имеет никакого политического значения. Вы меня понимаете?

– Никакого политического значения, – повторил Эплби.

Премьер-министр поднялся.

– Однако, знаете ли, «Сильфиды» мне нравятся. А теперь, мистер Эплби, пойдемте. Не надо говорить стоя. Я расскажу вам об этом в машине.

Эплби открыл дверь и почувствовал, что у него немеют кончики пальцев – возможно, под впечатлением от балета.

– О «Сильфидах», сэр? – кротко осведомился он.

– Да. То есть нет! Об Олдирне. – Премьер-министр милостиво повернулся к комиссару. – Прекрасный план приехать сюда, Хэддон. Мы сразу до него добрались. Однако советую вам в следующий раз держать его в поле зрения. – Он бросил взгляд на суперинтенданта Биллапса. – Проследите, чтобы Доллапс при необходимости развернул в городе систему связи. Полагаю, он получит указания напрямую от мистера Эплби в Скамнуме.

Премьер-министр с напускной наивностью вдруг забыл систему подчинения в полиции. Пожертвовав во время разговора сорок секунд на сознательную эксцентричность, которая так нравилась его избирателям, он втолкнул Эплби в лифт и с такой яростью крикнул «Вниз!», что и без того взвинченный лифтер окончательно потерял голову и отправил их прямиком на верхний этаж. Эплби подумал, что это стало великолепной прелюдией к приключениям.

Так же, как и пожарная машина. Биллапсу и в голову бы не пришло задействовать ее, но премьер-министр подумал обо всем. Ее колокола, как он объяснил, вызывали куда больше уважения, чем полицейская сирена. Плюс к этому их звук меньше раздражал людей. Пожарная машина пробиралась сквозь быстро редеющий вечерний поток транспорта к мосту Воксхолл, за ней следовал автомобиль премьер-министра, а замыкала небольшую колонну полицейская машина – огромный желтый «Бентли», при виде которого сердце Эплби каждый раз сжималось, как у школьника.