Смерть в белом галстуке

Часы в кабинете помощника комиссара пробили девять. Аллейн принялся выколачивать свою трубку. Послышался негромкий стук в дверь, и вошел Фокс.

— Сэр, — сообщил он, — мы все готовы.

— Очень хорошо, Фокс. Проводите их.

Фокс вышел, и Аллейн окинул взглядом два стула под центральной люстрой и помощника комиссара, точно замершего в свете зеленой лампы, горевшей у него на столе. Сам Аллейн стоял возле камина.

— Сцена готова, — тихо произнес голос из-за зеленой лампы, — и занавес поднимается.

На минуту в кабинете повисла тишина, а затем дверь снова отворилась.

— Сэр Герберт и леди Каррадос, сэр.

Когда они вошли, Аллейн направился им навстречу, приветствовал, как положено, и представил помощнику комиссара. В том, как Каррадос пожимал руки, чувствовалась занятная смесь высокомерия, какое бывает разве только у королевского наместника, и стоицизма первых христианских мучеников.

Помощник комиссара был с ними предельно краток:

— Леди Каррадос, добрый вечер. Сэр Герберт, добрый вечер. В связи с тем, что мы со старшим инспектором Аллейном получили дополнительную информацию, было решено пригласить вас сюда и обсудить ее. Так как дело находится в руках мистера Аллейна, вести беседу я предоставляю ему. Не присядете ли вы оба?

Они сели. Свет падал на их лица сверху, отбрасывая на глаза и скулы резкие тени. Обе головы, как по команде, повернулись к Аллейну.

— Большая часть из того, что мне следует сообщить, — начал Аллейн, — имеет отношение к вам, сэр Герберт.

— В самом деле? — переспросил Каррадос. — Мне казалось, Аллейн, что, когда мы с вами разговаривали вчера во второй половине дня, все, что я говорил, я говорил, дабы помочь вам выяснить обстоятельства этого гнусного дела. Как хозяин, принимавший лорда Роберта в ту фатальную ночь…

— Да, сэр, все это мы учли. Ваше отношение к этому делу позволяет надеяться на то, что вы поймете или, по крайней мере, простите мне мой возврат к уже обговоренному, а также обращение к новым обстоятельствам. Сейчас я имею возможность сообщить вам, что со вчерашнего дня мы идем по одному довольно странному следу, следу, который уже привел нас к не менее интересным выводам.

Каррадос хоть и не повернул головы, но скосил глаза на жену. Впрочем, он не произнес ни слова.

— У нас есть все основания полагать, — продолжал Аллейн, — что убийство лорда Роберта Госпела оказалось результатом шантажа. Вы что-то хотите сказать, сэр?

— Нет-нет! Просто я не понимаю, отказываюсь понимать…

— Чуть позже я надеюсь объяснить вам все. И если я не хочу делать это прямо сейчас, то только по той причине, что связь между этим преступлением и шантажом позволяет сделать два предварительных вывода. Либо шантажистом был сам лорд Роберт, погибший от руки одной из его жертв, либо кто-то, желая защитить его жертву…

— Да ну что вы говорите! — хрипло перебил его Каррадос. — Это же невероятно!

— Невероятно? Но почему?

— Да потому, что лорд Роберт… лорд Роберт не был… Это же невозможно представить себе! Какие у вас доказательства, что он был шантажистом?

— Но альтернативой этому может быть только одно: лорд Роберт раскрыл, кто подлинный шантажист, и был убит прежде, чем разоблачил его.

— Это лишь слова, — задыхаясь, произнес Каррадос, — доказательств у вас нет.

— Пока, сэр, я прошу вас просто принять к сведению мое сообщение независимо от того, верно или ошибочно мы ведем это дело, склоняясь к той или другой версии.

— Я, конечно, не претендую на то, чтобы быть детективом, но, Аллейн…

— Минутку, сэр, если вы не возражаете, я продолжу. Я хочу вместе с вами возвратиться к тому дню почти восемнадцатилетней давности, когда вы привезли леди Каррадос в деревушку под названием Фэлконбридж, в Бэкин-гемшире. Вы тогда еще не были женаты.

— В ту пору я часто возил ее в деревню.

— Стало быть, вам будет несложно вспомнить и этот случай. Это произошло в тот день, когда потерпел автокатастрофу капитан Пэдди О'Брайен.

Аллейн помедлил, заметив в сильном верхнем свете испарину вокруг глаз у Каррадоса.

— Ну? — произнес Каррадос.

— Вы помните этот день? — спросил Аллейн.

— Герберт, — вмешалась леди Каррадос, — ты должен это помнить.

— Помню, помню. Я только отказываюсь понимать…

— Хорошо, сэр. Начинаю вести огонь прямой наводкой. Вы помните тот день?

— Естественно.

— И вы помните, как капитан О'Брайен сначала был перенесен в дом священника, а оттуда в машине «скорой помощи» доставлен в больницу, где спустя несколько часов скончался?

— Да.

— Помните вы также и то, что ваша жена, как и сейчас, была тогда крайне обеспокоена пропажей некоего письма, которое тщательно берег капитан О'Брайен.

— На эту тему я ничего припомнить не могу.

— Разрешите вам помочь. Она сказала, что, возможно, это письмо он хранил у себя в кармане, что оно, должно быть, выпало оттуда и что ей чрезвычайно необходимо отыскать его. Я прав, леди Каррадос?

— Да. Совершенно верно.

Говорила она негромко, но совершенно твердо, хотя смотрела на Аллейна в полнейшем замешательстве.

— Просили ли вы сэра Герберта разузнать, где можно, насчет пропавшего письма?

— Да.

— Теперь, сэр Герберт, вы припоминаете?