Смерть в белом галстуке. Рука в перчатке (сборник)

Девушка вздрогнула и, не сводя глаз с миссис Хэлкат-Хэккетт, ответила деревянным голосом:

– Это капитан Уитерс.

«Ага, – подумал лорд Госпелл. – Мне тоже показалось, что это он».

Вслух же он произнес:

– Уитерс? Тогда это не тот. Мне показалось, я знаю его.

– О? – рассеянно обронила девушка.

Она чуть повернула голову, и он увидел, что теперь она смотрит на генерала. «Словно испуганный кролик, – подумал лорд Роберт. – Точь-в-точь испуганный кролик». В этот момент генерал с грозным видом подскочил к жене и капитану Уитерсу, и лорд Роберт стал свидетелем любопытной маленькой сцены. Секунды три генерал Хэлкат-Хэккетт свирепо смотрел на капитана Уитерса, и тот, улыбнувшись, поклонился и отошел прочь. Тогда генерал стал что-то говорить своей жене, и на мгновение тот же ужас, – лорд Роберт решил даже, что ужас недостаточно сильное слово, – что выражали глаза девушки, вспыхнул и в глазах ее наставницы. Лишь на мгновение, и тут же она вместе с мужем повернулась, чтобы приветствовать очередного гостя, которым, как с удовольствием отметил лорд Роберт, оказалась леди Аллейн. Вместе с ней вошла тоненькая девушка с волосами цвета меди и бровями вразлет, которая тотчас напомнила лорду Госпеллу его друга Родерика. «Должно быть, племянница», – решил он. Его собеседница извинилась и поспешила навстречу Саре Аллейн. Лорд Роберт допил свой коктейль и получил новый. Через некоторое время он уже был окружен знакомыми и пустился рассказывать им какую-то новую байку. Тщательно расставив все акценты, он получил заслуженный им шквал смеха и потихоньку переместился в сторону, где набрел на леди Аллейн.

– Мой дорогой Банчи! – воскликнула она. – Вас-то мне и надо. Пойдемте, посплетничаем. Я чувствую себя как птица феникс.

– А выглядите как принцесса, – галантно отозвался он. – Почему мы так редко видимся? Куда пойдем?

– Если тут есть уголок, отведенный для матрон, мне надлежит быть там. Господи, как все галдят. Сколько тебе лет, Банчи?

– Пятьдесят пять, моя дорогая.

– А мне шестьдесят пять. Ты не находишь, что люди в наши дни стали слишком шумны? Или в тебе самом еще слишком много детского?

– Я очень люблю светские сборища, ужасно люблю, но согласен, что в современном общении мало отдохновения.

– Вот именно, – сказала леди Аллейн, усаживаясь в кресло. – Нет отдохновения. Но все равно я люблю молодежь, особенно неоперившихся птенцов. Как говорит Родерик, они сейчас додумывают свои мысли до конца. Мы делали это только в уединении наших спален и очень часто просили у Создателя прощения за то, что делаем это. Какого ты мнения о Саре?

– Она прелесть, – решительно заявил лорд Роберт.

– Она милая девочка. Поразительно беззаботная, но с характером и, смею думать, красива. Кто эти юные создания, с которыми она беседует?

– Бриджет О’Брайен и мой повеса-племянник.

– Значит, это дочка Эвелин Каррадос. Она вроде похожа на Пэдди, не так ли?

– Она очень похожа на них обоих. Вы давно видели Эвелин?

– Мы вместе обедали вчера в театре. Что с ней происходит?

– Ага! – воскликнул лорд Роберт. – Вы тоже заметили? Вы мудрая женщина, моя дорогая.

– Она совершенно подавлена. Что, Каррадос тиранит ее?

– «Тиранит» не совсем подходящее слово. Он чертовски благороден и терпелив. Но…

– Но есть что-то еще. Зачем вы с Родериком встречались на днях?

– Эй-эй! – поспешно возразил лорд Роберт. – Зачем это вам?

– Да я бы не позволила тебе рассказать, даже если бы ты попытался, – осадила его леди Аллейн. – Надеюсь, – продолжала она, неискренне, но с большим достоинством, – я не любопытная женщина.

– Довольно смелое утверждение.

– Не понимаю, о чем ты, – величественно произнесла леди Аллейн. – Но вот что я скажу тебе, Банчи. У меня на уме невротические женщины. Женщины, переживающие стресс. Женщины, которые всегда настороже. И знаешь, что странно? – Она потерла нос жестом, напомнившим лорду Роберту ее сына. – В сильно подмалеванных глазах нашей хозяйки я заметила то же самое выражение, что было вчера в красивых глазах Эвелин Каррадос. А может, этот замечательный напиток ударил мне в голову?

– Напиток, – твердо ответил лорд Роберт.