Смерть в белом халате

– Дурак он просто. Ему помощь нужна. А насчет того, хорошая жизнь у него, или нет, лучше не спорить. Некоторым людям жить негде, некоторые неизлечимо больны, но не все они наркоманами становятся.

– Ага. Больше алкоголиками.

– Не в этом суть. Гаршин просто попал в плохую компанию, или случайно в каком-нибудь клубе зелье попробовал, а потом втянулся. По глупости.

– Ладно, убедил. – Макс почесал затылок. – Ты не думай, я хочу ему помочь, просто не знаю, что делать.

– Для начала, надо с ним поговорить. И не оставлять одного.

– Тотальная слежка?

– Нет, – улыбнулся Плеханов, – «не оставлять» – не в смысле «следить за ним», а в смысле «общаться с ним».

– Хорошая мысль. Насколько я знаю, среди сверстников друзей у него нет.

– Значит, мы будем первыми. Немного поздновато повышать авторитет на пятом курсе, но впереди целый год, мы справимся.

– Думаешь, ребята к нему нормально относиться будут?

– Думаю, сначала возникнут трудности, но ведь Димка не дурак, поймет. Не все же время ему с малолетками пиво пить.

Куликов потянулся и зевнул.

– Следующей ночью надо выспаться, чтобы в институте во вторник не спать. Алевтина обещала контрольную устроить.

– Ты-то поспишь, а я с понедельника на вторник в «Кащенке» дежурю.

– Сменщика тебе так и не нашли?

– Нашли. Только от него толку нет – спит на диване в ординаторской, и в ус не дует.

– Поговори с ним.

– Бесполезно. Я хорошо знаю такой тип людей. Пальцем не пошевелит. Так, видимость, а не дежурный.

– Может, уволишься? Чего напрягаться-то? Платят все равно мало.

– Не могу.

Виктор понимал – если он уволится сейчас, Ольге Николаевне придется дежурить с Изяславом. Узнав «воблу» поближе, она будет должна найти сразу двух ночных дежурных. А еще Плеханов подумал о пациентах: он успел привязаться к ним. И убийца Семенова до сих пор не найден.

– Поспи, – сказал Максим.

– А толку? Через два часа все равно вставать, – ответил Плеханов.

Он зевнул и закрыл глаза. Думал, что не уснет, но сам не заметил, как задремал.

* * *

Всю дорогу из больницы до своего нового дома баба Настя охала, хваталась за сердце и со слезами на глазах благодарила Максима, а заодно и Виктора, за помощь.

– Ты, сынок, получается, второй раз жизнь мне спасаешь, – всхлипнула пожилая женщина, утирая глаза уголком повязанного на голову белого платка. – Один раз из пожара вытащил, а теперь вот, считай, жилье подарил.

Макс, который пытался сосредоточиться на дороге, только кивал. Бежевая «Лада», подпрыгивая на ухабах, приближалась к цели.

Виктор сидел на заднем сиденье и смотрел в окно. Рука почти не болела, но сгибать ее было неприятно. Куликов видел это, и сначала не хотел брать друга с собой, настаивая, чтобы тот посидел дома, а лучше, обратился в больницу. Плеханов отказался – такие неглубокие раны никто не зашивает, и все, чем ему могут помочь в больнице, Максим уже сделал – промыл, обработал, перебинтовал, разве только не подул, чтобы не болело.

Ночь выдалась не из приятных, но Виктор был почти счастлив, а причина была самой простой: красивая девушка с самыми добрыми глазами на свете. И ничто не могло испортить радость жизни. Было у него предчувствие: скоро, совсем скоро жизнь изменится: исчезнут тревоги, забудутся неприятности, все вернется на круги своя.

– Приехали, – выдохнул Максим, заглушая мотор.

Плеханов помог бабе Насте выйти из автомобиля и указал рукой на дом. С прошлого посещения здесь ничего не изменилось: все те же высокие деревья, синяя скрипучая колонка, аромат пыльной травы, даже «дед Щукарь», выглядывающий из окошка соседнего дома. Виктор заметил, как обрадовался дедушка Валя: старик улыбнулся, потянулся к ручке окна, а потом, опомнившись, скрылся в глубине дома.

– Соседи у вас интересные будут, Анастасия Николаевна, – произнес Виктор. – Вот и познакомитесь.

– Мне бы сначала дом посмотреть.

Старушка подслеповато прищурилась, разглядывая кирпичный дом. Плеханов заметил сверкающие чистотой стекла в старой ссохшейся раме – Куликов не забыл даже об этом, однако сам говорил, что к концу недели потрескавшуюся древесину сменит матовый белый пластик.

Но баба Настя не заметила чистоту окон, она придирчиво смотрела на дверь, стены, крышу, и ахала.

– Как же я одна в таком-то большом доме буду?

– Он не большой, там всего две комнаты, – Максим ободряюще приобнял женщину за плечи. – У вас соседи хорошие, помогут.

– Поможем. Как не помочь-то.

К стоящим посреди улице молодым людям подошел дедушка Валя.

– Валентин Петрович, – церемонно представился он бабе Насте.

По случаю знакомства, старик надел чистую, но мятую зеленую рубашку в полоску, штаны заправил в сапоги и затянул ремень.

– Анастасия.

– А по батюшке как?

– Николаевна. Дык, зачем по батюшке-то? – Пожилая женщина улыбнулась. – Соседями будем.

– Вот и славно. Позвольте тогда, Анастасья, дом вам показать.

Старик, важно приосанившись, выпятил локоть, и баба Настя, приняв предложение, последовала с дедушкой Валей в свой новый дом.

Максим подмигнул Виктору, но тот уже и сам понял – без опеки и заботы баба Настя здесь не останется.

– Поехали за вещами, – предложил Куликов. – В два приема придется.