Смерть в белом халате

Мухаб нервничал, когда Архипов вытаскивал пулю, потому что все время ждал подвоха, но пропустил момент, когда докторишка на него напал. Лицо от удара горело и саднило. Мухаб потряс связанными руками.

— Как все плохо складывается! Ахком! Антон! — сын был привязан рядом с ним и стонал. По его лбу тоненькой струйкой текла кровь.

Это словно придало Мухабу силы, он начал дергать веревку и смог освободить одну руку, потом вторую и развязать сына.

На большом кухонном столе лежал прооперированный Борис Ионов и тихонько стонал.

— Воды, дайте воды.

— Подожди ты!

Исмаилов оторвал чистый кусок ткани, налил в кружку воды.

— Сынок, дай я вытру тебе кровь.

Антон молча отвернулся. Мухаб забинтовал ему голову. Потом очередь дошла до раненого Бориса.

— Держись за меня, — Мухаб перетащил его на кровать.

— Где он? — голос Бориса был слаб. — Где доктор?

— Сбежал со своей бабой, но тебе операцию сделал. Раз не помер, то будешь жить.

— Нет, не доктор. Мой брат, Радик?

— Тоже сбежал твой Радик. Я его искать не буду.

— Они сбежали, они пойдут в полицию. Отец, нас посадят в тюрьму? — Антон наконец заговорил. Он был бледный как мел.

— Если по уму все сейчас сделаем, то не посадят, — уверенно ответил Мухаб. — Сейчас едем домой, собираем вещи, деньги и берем билет на мою родину. Отсидимся, а там будет видно.

— Мухаб, вы меня бросаете? — подал голос Ионов.

— Я тебе уже сказал, что раз ты не помер, значит, будешь жить. Дотащим тебя до дома, через день бегать будешь. Давайте двигаться кто как может. На сборы времени нет. Бориса несем до машины в простыне. Наши беглецы уже могли добраться до ментов.

Через некоторое время мужчины отъехали от дачного домика. Совсем скоро Борис Ионов благополучно был доставлен до собственного дивана. Антон проверил содержимое ионовского холодильника, можно продержаться несколько дней.

Дома отец срочно начал сборы. Их большая квартира занимала всю площадку на этаже. Мухаб не метался и, казалось, даже не нервничал, его движения были четкими и уверенными.

— А что мы скажем маме?

— Ей можно ничего не говорить. Мужские поступки с женщиной обсуждать не нужно. Мужчины сами принимают решение. Я тебе говорил об этом много раз, сынок.

— Но мы уезжаем не на один день. Надо все равно зайти к ней, попрощаться, — упрямился Антон.

Мухабу никогда не нравилась привязанность сына к матери. Разве русские женщины могут чему-то научить мужчину? Женщины предназначены только для обслуживания.

Девицы, которые обслуживали Исмаилова, не претендовали на большее, на душу, на влияние, и за это он им хорошо платил. Но сын у него один, и он с уважением относится к своей матери. Может, это не так и плохо? В традиционных таджикских семьях мать всегда занимает особое место. Кстати, когда он вернется домой, то обязательно женится, денег у него хватит на десять калымов. Возьмет, как и подобает таджику, замуж четырнадцатилетнюю. Конечно, купит новые документы для себя и сына и будет спокойно жить. Антону тоже найдется применение, он его сын и будет делать то, что говорит отец.

Здесь, в России, перспектив у них уже нет, а на родине Мухаб обязательно найдет новое дело, которое будет приносить доход. Игровые автоматы сослужили Мухабу хорошую службу, он выжал из них все мыслимое и немыслимое. Теперь у него в жизни новый этап, и надо не обозлить сына, а, наоборот, привязать. Только бы Домна ему не помешала!

— Хорошо, иди к матери. Только скажи, что мы уезжаем ненадолго.

Антон пошел на материнскую половину квартиры. Домна лежала на кровати, читала и сразу поняла — у сына что-то случилось.

— Антон! Что произошло? Где отец?

— С чего ты решила, что что-то произошло, мама? — он думал ее успокоить.

— Вижу, что ты нервничаешь. Сынок, скажи мне правду.

— Все нормально, мама. Мы с папой уедем на несколько дней, так складывается, так нужно.

— А доктор? Что случилось с ним?

— Какой доктор? — Антон мгновенно понял, о чем говорит мать.

— Доктор Архипов, сынок. Он меня когда-то оперировал.

— Откуда ты знаешь про Архипова? — ужаснулся Антон. Он не понимал, что с этим делать. Сказать отцу невозможно, он придет в ярость.

— Я слышала ваш разговор о докторе, отец и его друзья не скрывали своих планов. Я ведь пустое место для всех: плохо хожу, но уши и глаза у меня в порядке. Я говорила тебе, держись подальше от своего отца. Я калека, мне нечего терять, но у тебя впереди целая жизнь.

— С доктором все в порядке, мама. Ты зря волновалась. Мало ли о чем говорят мужчины, не надо принимать все буквально.

— Я не зря молилась, и твои руки не запачканы кровью! Скажи, вы из-за доктора собираетесь уезжать?

— Все очень сложно, мама, — Антон не привык врать матери, но правду говорить нельзя, слишком опасно.

— Я не отпущу тебя, Антон.

— Мама, мы уедем ненадолго. Мне надо идти, отец будет злиться. Он и так недоволен.

Мухаб рассматривал себя в зеркало, скорее всего, нос сломан, так доктор заехал ему кулаком. Совсем это не ко времени. Что там Антон у нее застрял?

Сын появился в дверях.

— Что ты так долго? Попрощался с матерью?

— Да, отец.

Мухаб видел, что Антон о чем-то недоговаривает.

— Что еще?

— Отец, я не знаю, как сказать.