Смерть в двух экземплярах

– Уже дала, – огрызнулся я. – Вот, говорю, познакомились, отметили это дело, вышли на улицу. Она мне и говорит, давай я тебе сделаю хорошо. Делай, говорю, я только «за». Тогда закрой, говорит, глаза, я, типа, стесняюсь. Закрыл, стою, жду, когда будет хорошо. Надоело, открыл глаза, смотрю, а у нее эта хрень в руках. Ну, я и…

– Дальше мы все сами видели, – заметил водитель. – Лихо вы, Евгений, с женщинами деретесь. С мужиками как-то похуже получается.

– Это точно, – согласился я и повернулся к соседу слева: – Удар у тебя, однако…

– Умею, – подтвердил он, сжал правую руку в кулак и покрутил у меня перед носом. В левой, лежащей на коленях, он держал ствол с глушителем.

Где-то я этого красавца, или похожего на него, уже видел сегодня.

– Как вы успели заметить, мы не стали надевать вам наручники. – Водитель открыл окошко и закурил.

– Сердечное спасибо.

– Обращайтесь, – любезно отозвался он. – Постарайтесь сидеть смирно, иначе будет больно.

– Кто бы спорил, – смиренно произнес я и затих.

…В конце девяностого я, помнится, оказался в одной учебке в Забайкалье и проторчал там несколько месяцев. Как-то вечерком один из коллег, Владимир Петрович Канашков, отставной полковник погранвойск, рассказал мне за бутылкой интересную историю из прежней жизни. Дело было все в том же Забайкалье, в середине семидесятых, когда «дружба» с сопредельным Китаем, можно сказать, расцвела пышным цветом и дело неуклонно шло к войне. Пограничный наряд задержал одного деятеля, когда тот собирался в обратном порядке пересечь советско-китайскую границу. Нашим просто повезло, этот дядя подвернул ногу, а потому бежать не мог, он и шел-то с трудом. Ну, подобрали, отзвонились начальству, забросили в «УАЗ» и повезли в отряд. Когда Петрович узнал о произошедшем, тут же сравнил данные по словесному портрету с имеющимися у него и скачками бросился к телефону, связался с заставой и приказал обязательно надеть на задержанного наручники, после чего как следует связать и на всякий случай оглушить.

Послушались его, как же. Похихикали, взяли этого недомерка (метр с кепкой на цыпочках) за шиворот, запихали в машину и посадили на заднее сиденье в компанию к двум мясистым сержантам. На переднее сиденье уселся замполит заставы, двухметровый верзила, в прошлом мастер спорта по водному поло.

В расчетное время машина в отряд не прибыла, начались поиски. «УАЗ» с четырьмя трупами внутри потом обнаружили неподалеку от границы. Этот самый китаец перебил всех голыми руками, видать, его не очень испугал суммарный вес конвоя и значок на кителе. Кто знает, может, в той машине был мой добрый знакомый, старый гуманист Лю, он же Юй.

Водитель вдруг снизил скорость.

– В чем дело? – Здоровяк справа уселся поудобнее, в смысле, прижал меня к соседу слева.

– Сзади машина, – ответил водитель и еще притормозил.

Мимо, обогнав нас, промчался темный «Фиат».

– Порядок, – удовлетворенно прогудел здоровяк.

– Ложная тревога, – подтвердил водитель.

– Куда мы едем? – поинтересовался я.

– Сначала в больницу, вы Соне ключицу повредили, потом на базу.

– Сама виновата, – буркнул я, – накормили ее, напоили, душу открыли, а она…

– Облом тебе, Жека, вышел, – опять захохотал здоровяк, – не приедет она к тебе на дачу в баньке париться.

– Не приедет, – согласился я. – Да и нет у меня никакой дачи.

Соня скрючилась на сиденье и зашипела от боли.

– Давай переулками, так быстрее, – сказала она, и водитель нажал на газ.

– Стыдитесь, Евгений, – укоризненно проговорил он.

И не подумаю. Вообще-то я стараюсь не бить женщин, но иногда просто нет другого выхода. Тем более что это не совсем обычная женщина. Ставлю свои командировочные за две недели против окурка «Примы», что эта красавица у них в команде не только обольщает лохов вроде меня, но и занимается кое-чем посерьезнее. Совсем недавно, размякнув от водки и любви, я терся физиономией о ее ладони и наткнулся губами на хорошую мозоль на сгибе указательного пальца. Чтобы заработать такую, надо регулярно давить этим самым пальчиком на спусковой крючок. Думаю, моими стараниями команда надолго лишилась хорошего стрелка.

– Простите меня, Соня, – смиренно проговорил я. – Очень больно?

– Скоро тебе будет больнее, – отрезала она.

Конвоир справа опять, сволочь такая, заржал.

– Не исключается, – согласился водитель, – хотя возможны варианты. Если будете сотрудничать, вполне возможно, не пострадаете и даже получите денег. Вы же будете сотрудничать, Евгений?

– Можно подумать, у меня есть выбор, – огрызнулся я.

– А вы не так просты, как хотите казаться, – весело заметил водитель. Видимо, его устроил мой ответ. – Как, кстати, себя чувствуете?

Коварная Соня, по моим скромным подсчетам, раза три бросала мне какую-то гадость в рюмку, а я столько же раз глотал в туалете другую гадость для нейтрализации предыдущей.

– Более или менее. Утром будет хреново.

– Сначала доживи до утра, – заявила «соблазненная и обманутая».

– Когда вы поняли, что Соня «подсадка»?

– Когда она сказала, что очень меня хочет. Я проверил пульс, а он у нее не больше шестидесяти ударов в минуту… – честно ответил я.